Книга Мю Цефея. Дикий домашний зверь № 5 (6) — 2019, страница 93 – Александра Сергеевна Давыдова, Дмитрий Богуцкий, Анна Пейчева, и др.

— Мой удел — выпустить псов Гекаты, — пожаловалась она щенку, погружая ладонь в его шерсть дивной густоты. Щенок тявкнул.

Госпожа распростерлась на троне и испустила дух.

В тот же миг к трону кинулись хищники, графы и баронеты, герцоги и принцы. Но всех опередил пес.

Два глотка человека — один длинный собачий язык.

Версаль содрогнулся.

Из тела щенка, растопырив решетчатые лапы, восстала Башня, ломая потолок, пошли на старт дирижабли, колонны пехоты в островерхих шлемах, спрятав лицо под масками, прыгали сквозь застекленные окна наружу, занимая площадь, рокоча гусеницами, перли ромбовидные уродины самоходных машин, раздирая паркет и лепнину, а Бонапарт, попирая ногой Сибирь, слушал с улыбкой, как стонет Европа, падая на закат.

Зима близко… Никому не надо объяснять смысл цитаты — закончатся старые добрые времена, снег ляжет на порты и башни, снарки, грамкины и иные чудовища из детских сказок явятся, чтобы пожрать тела и забрать души умерших. Нужно быть стойкими, чтобы выжить, помнить о зиме даже в разгар безмятежного лета, блюсти честь, защищать слабых, самому вершить суд — и погибнуть однажды от руки безумного короля… «Сиськи! Сиськи и драконы!» А еще инцест, педофилия, гибель любимых, изнасилования, безудержный секс, моря крови и примеры вопиющей жестокости.

Звериная ярость и безрассудство волчицы «Кошечки-Кэт», потерявшей своих волчат. Незапятнанный стяг Бриенны Тарт — и не смейте называть ее «леди». Сатанинская жестокость ублюдка Рамси Болтона и холодный расчет старого хорька Уолдера Фрея. Нежная улыбка Мирцеллы Баратеон, ясный взгляд Дикона Тарли, деревянная лошадка Ширен Баратеон и ухмылка рыжей Иггрит. Пламя и кровь Дейнерис. «Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет» — в случае сребровласой королевы золотой дракон завис в воздухе, и неясно, какой стороной упадет. Смешные проделки полувзрослой лютоволчицы — ее-то как раз можно называть Леди, мягкая шерстка сира Царапки, детский плач обворожительных дракончиков, громко зовущих маму… За что мы любим «Игру престолов» на самом деле?

Великие авторы фэнтези — демиурги и миротворцы, мастера эскапизма. Они создают миры, куда хочется убежать, миры куда более реальные, чем окружающая действительность. Увидеть, как расступается туман и над морем встают островерхие башни острова Рок, посидеть у камина в пещере фавна под звуки волшебной флейты, прятаться в подземелье с чудаковатым стариком-магом и вздрагивать всякий раз, как он вспоминает про огненный шар. Взлететь в поднебесье на алой спине Пироса, утонуть в переливчатых глазах Рамоты, воспеть красоту Тинтальи, вздрогнуть от ядовитого шепота Глаурунга — ведь в наших пещерах, горах и весях не осталось и завалящего драконьего яичка. Волшебство недостижимо и поэтому притягательно.

В фэнтези-мирах зачастую все понятно и просто — вот герой, вот злодей, вот прекрасная дама, вот мир, который тем или иным образом надо спасти. Тема героя-защитника вечна, как литература, и он непременно хороший, а враги ужасно плохие — даже если поступают они друг с дружкой совершенно одинаково. Так плетет Колесо, предначертанное сбывается, добро побеждает зло, не задумываясь о вкусе победы, принцессы выходят замуж и живут долго и счастливо. Предсказуемость, сказочность сюжета, возможность сделать мир постижимым и справедливым, опьяниться запахом борьбы с пожелтелых страниц — именно то, за что фэнтези любят. И совершенно неважно, что на самом деле хотел сказать автор. «Сиськи! Драконы!» И довольные читатели ожидают продолжения сериала, делая ставки, кто сядет на Железный трон и кого вынесут в финале.