Онлайн книга «Сезон одиноких Снегурочек [= Снежное сердце ]»
|
– Зеленый чай тоже ваш? – спросила хмурая женщина-кассир, и Таня отвлеклась от своих горестных мыслей. Слезы мгновенно испарились, а мысли переключились на простуженную подругу. – Да, мой. Дверь открыла Зойка, но с первого взгляда узнать ее было трудно. Поверх махрового халата надета шерстяная кофта, капюшон на голове, горло обмотано вишневым мохеровым шарфом, на ногах спортивные штаны и серые безразмерные шерстяные носки. – Знобит, – пояснила она и, вынув из кармана халата носовой платок (возможно, кухонное полотенце), шумно высморкалась. – Близко ко мне не подходи, я чудовищно заразна. Обрадовавшись, что Зойка, по крайней мере, стала нормально разговаривать, Таня протянула гостинцы. – Режь лимон и жуй, – приказным тоном сказала она, скидывая верхнюю одежду. Зойка опустила пакет на пол и тоже стала ритмично раздеваться. – Ты чего? – Теперь жарко, – пояснила она, стягивая носки. – Где ты простудилась? – Я же говорю, на кладбище. Архчхи! – Ты это серьезно? – Вполне. – И как тебя туда занесло?! – Лешик с мамой знакомил… – развела руками Зойка и, дабы подчеркнуть маразм ситуации, закатила глаза. Через десять минут Таня тоже закатывала глаза, крутила пальцем у виска и ругалась: «Как ты могла поехать с этим ненормальным неизвестно куда и почему не повернула обратно от ворот кладбища?» – на что Зойка пожимала плечами, сморкалась и выдавала то сиплое, то гнусавое оправдание: «У меня был шок, да и как я могла его бросить с конфетами „Белочка“ среди могил». Какую роль в этом безобразии играли конфеты, она и сама не знала, но они так крепко засели в голове, что стоило закрыть глаза, как из темноты выныривали одинаковые темно-зеленые фантики. Оставалась только одна надежда на то, что вместе с повышенной температурой уйдет и этот бред. Хорошенько отругав Зойку, Таня взялась ее лечить. Лимон был тщательно вымыт, почищен, порезан и уложен красиво веером на коричневом блюдце. Чуть-чуть сахарку сверху, и будьте любезны, Зоя Егоровна, откушать витаминчиков. – Ну а у тебя как? – спросила больная, тщательно разжевывая цитрусовую кислятину. – Жуткая гадость, – не удержалась она от комментария и скривилась. – Моя жизнь теперь тоже – жуткая гадость. Я в одном шаге от депрессии. – Таня села на мягкий кухонный «уголок» и с тоской посмотрела на лимонные дольки. – Рассказывай же! Мучает тебя Барков, да? – Я там долго не выдержу… до чего же это унизительно… Подробно обрисовав вчерашние и сегодняшние мучения, похваставшись собственными пакостями, Таня загрустила. Только рядом с подругой она могла расслабиться и хорошенько пожалеть себя. – Представляешь, я ношу ему бумажки на подпись, готовлю кофе… а он сидит с таким видом, будто так и надо, будто он меня по объявлению через газету нашел! Являются какие-то люди, кладут документы на стол, приходит почта, а значит, мне тоже надо куда-то идти и разносить письма и прессу… Пока я особо не напрягаюсь, – Таня махнула рукой и фыркнула, – половину работы я делать не умею, другую половину – не хочу… А Барков раздражает так, что хоть на стену лезь! Я ему завтра слабительное в кофе подсыплю. – Не надо, – замотала головой Зойка, – прошу тебя: не надо. – К сожалению, я не могу себе этого позволить, – огорченно вздохнула Таня, – он сразу поймет, кто так мило «пошалил». А жаль, он бы километров десять за день набегал до туалета и обратно. – Жестокая ты, – одобрительно протянула Зойка и улыбнулась. – Где… где можно быстро заработать денег? Пусть не целую кучу, но хотя бы тысяч тридцать… Днем я теперь занята, и это все осложняет. А есть какая-нибудь хорошо оплачиваемая надомная работа? – Вряд ли… но мы можем поискать. Зойка, больше не желая употреблять столь полезный лимон, взяла пирожное «Картошка» и, задумавшись, откусила маленький кусочек. Ох-ох-ох… Черные полосы совсем обнаглели – так и ложатся рельсами на судьбу. Не везет им, обеим не везет. Танька потеряла ресторан и теперь мучается с Барковым, а она, Зойка, не смогла в должной мере продемонстрировать свои таланты Фадееву (а будет ли еще когда-нибудь такая возможность?), вчерашний вечер посвятила прогулке по кладбищу, продрогла до костей, заболела и рассталась по телефону с Лешиком (хотя это скорее положительный момент). А еще в воздухе повис пятничный мальчишник… Или надо каким-то образом втягивать в себя сопли, так, чтобы им обратной дороги не было, или готовиться к скандалу. Вообще-то она поостыла, и проблема, связанная с одеждой Снегурочки, уже не воспринимается так остро (это же не голой, а как на пляже), и двадцать тысяч жалко, но температура (тридцать девять и три) и прочие атрибуты простуды не дают особых надежд на скорое выздоровление. К тому же на губе вскочила маленькая лихорадка, а какая из нее Снегурочка с такой «красотой»? Но двадцать тысяч рублей – это деньги. Деньги… деньги… Зоя посмотрела на Таню и вернула пирожное в коробку. – Ты только не отказывайся сразу, – начала она, пересаживаясь к подруге поближе. – Подумай, а потом прими окончательное решение… всего-то десять минут… Мне и самой это не очень нравится, и сначала я была категорически против… – О чем это ты? – Таня с удивлением посмотрела на Зойку. – Кстати, когда ты последний раз мерила температуру, у тебя щеки красные? – Не волнуйся, я ее почти сбила… Ты только сейчас на меня не сердись, ладно? – Ладно. – Обещаешь? – Обещаю. – Есть возможность заработать двадцать тысяч рублей. Это, конечно, не сто пятьдесят три тысячи, но, согласись, тоже весомый кусок. – Соглашаюсь, – кивнула Таня. Да, теперь это для нее весьма приличные деньги. – Э…э… Ты помнишь, что обещала на меня не сердиться? – Помню. – Тогда не перебивай. – Зойка шумно высморкалась в свое носовое полотенце, откашлялась и продолжила: – В пятницу я должна выступить на мальчишнике: обычное короткое представление без особых премудростей. Нужно выскочить из торта и спеть песенку. Но я заболела и, скорее всего, проваляюсь в постели еще долго. Ты могла бы пойти в ресторан вместо меня… ну и… Об этом мы никому не расскажем! А двадцать тысяч достанутся тебе. На кухне повисла минутная тишина, а затем Таня спросила: – То есть ты хочешь, чтобы из торта выпрыгнула я? – Гу да, – почему-то сразу начала гундосить Зойка. Как сообщить о купальнике, она пока не знала. – Нет, ты все-таки должна сейчас померить температуру, – серьезно сказала Таня, а потом тихонько засмеялась. – Только этого мне не хватало! Перемазаться взбитыми сливками и изображать из себя Мерилин Монро! |