Книга Мю Цефея. Делу время / Потехе час, страница 117 – Александра Давыдова, Юлия Рыженкова, Сергей Лебеденко, и др.

Я и не заметила, как опрокинула пару пинт пива — где-то между магазинчиком с сигаретами и моим подъездом. Жалкая и потерянная я вжалась задницей во влажную бетонную стену. Прямо в лицо закованному в цепи уродцу с тремя глазами, он еще пах краской, и цветные слезы стекали по его лицу. Мне тоже захотелось плакать. Но я не могла. Мне всегда казалось, что слезы не для меня. Они для более нежных, и ласковых, и трогательных, и чистых. Для тех, кто не может иначе. Неуютный воздух заползал в одежду, пробирался до самых костей — я жалась и ненавидела это холодное влажное лето. Да вообще это лето. Пустое, бессмысленное лето, которое я коротала за теликом с пивом, лето, в которое у меня совсем прошел запал. Не то чтобы у меня он когда-то был. Но были намеки на него. Вот теперь не осталось даже этих намеков. Я поняла, что в принципе вот оно. И так еще тридцать лет. А если повезет, и все пятьдесят. И окончательную точку во всем этом ставил тот факт, что, несмотря на перспективу этих унылых однообразных пятидесяти лет, я не хотела жить меньше. Видимо, когда ты переступаешь тот возраст, когда о тебе могут сказать, что ты умер молодым, ты окончательно становишься слишком зависимым от жизни. И не готов ни за какие коврижки с ней расстаться. Если ты, конечно, не совсем псих. Жизнь — удивительная штука, ты продолжаешь за нее цепляться несмотря ни на что, она врастает в тебя, полностью овладевает тобой, как наглая красивая девица, а потом кидает тебя или делает вид, что кидает, в общем, всячески мотает тебе нервы, не отвечает на звонки, спит с твоим лучшим другом, посылает тебя на все четыре стороны. А ты продолжаешь следовать за ней и признаваться ей в любви. Долбаная бесхарактерная тряпка.

Моя апокалиптичное настроение стало еще апокалиптичней, когда я увидела торчка из магазина, который смеясь вышел на улицу и растянулся на влажном табурете, бессмысленно уставившись в небо. Миниатюра всей истории рода человеческого. Я снова вспомнила о Рике и обо всем, что произошло. Мне вдруг показалось, что эта странная тупая бестолковая история уж точно не про меня. Она в принципе маловероятна. Абсурдна. Робот-помощник. Пиратская программа для секс-услуг. Выпавшие глаза как символ позора и порока. Весь этот жалкий круговорот бессмысленных телодвижений… Для чего? Может, меня вообще только что выплюнуло из матрицы, и я отделена от реального мира этим плотным влажным воздухом. Кажется, ткни пальцем, и вляпаешься в его зефирную текстуру — липкую и тягучую.

Во дворе припарковалась машина, скользнув по мне фарами, — серый «Форд Таурус» 2007 года. Слишком чистый для такой погоды. Впрочем, с этой тачкой все не так, начиная с того, что она «Форд». Не то чтобы я враг страны, но, черт подери, более уродливой линейки, чем у «Форда», я никогда не видела. А «Таурус» так вообще разработал конченый психопат и неудачник. Унылая, печальной формы, фары — как глаза голодного котенка, опущенный нос, трусливый бампер — вся она словно олицетворение никчемности и бестолковости. Из машины вылез парнишка — высокий, с короткой стрижкой, черные рейбаны скрывают глаза. Как он вообще оказался за рулем этого драндулета? Парень кивнул мне и улыбнулся. Белоснежные зубы смотрелись неестественно на его загорелом лице. Да и сам он выглядел не к месту. Словно сошел с обложки какого-нибудь журнала прямо в наш дворик.