Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 123 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

Макс мерил шагами лабораторию и продолжал говорить как будто в полузабытьи:

— Помнишь, тебе рассказывали про эксперимент с крысами? Про поведенческую копию?

Он подошел к очередному шкафу, с любопытством взглянул на склянку с жидкостью, набрал немного шприцом.

— Ты слушаешь?

— А? — встрепенулась Лада.

О чем это он? И на компьютере новое окно с текстом…

«Очевидно, биосферный вычислительный комплекс способен эмулировать работу менее мощного автомата, в том числе мозга. Если реализовать интерфейс, задача воспроизведения сознания станет решаемой».

Пыль… прах… глина.

Получается, эксперимент с клестом — шаг к такому интерфейсу? Обмен информацией между птицами идет по тому же механизму, просто они создали что-то вроде собственной локальной сети.

Куда клонит Теремков в этом своем тексте? Что-то про синдром исчезнувшего близнеца. При чем здесь вообще крысы? Они бегают по лабиринту. Маршруты, алгоритмы, автоматы… жаль, во всех этих программистских делах она была не так сильна, как Макс. Пожалуй, Ладе стоило сказать ему спасибо: довез, пошел с ней в этот дом, помогает… и сейчас подошел, встал за спиной, положил руку на плечо.

Она уже собиралась повернуться, даже набрала воздух в легкие, но почувствовала легкий укус в шею.

Как… твое имя?

Глина… Пыль.

Конечно!

В ушах звенело. Перебор из нелюбимой песни.

Я помню движение губ.

Прикосновенье руками.

Звук стал шершавым, потрескавшимся, как со старой грампластинки. Лада приоткрыла глаза.

Привет. Ты. К нам. Вернулась.

Лада лежала на чем-то жестком головой к входу. Она видела почти всю лабораторию: лампы на потолке, большую часть оборудования, шкафы сбоку. И двух мужчин. Максим стоял у стола — того самого, с манипуляторами, на котором раньше лежал клест, а теперь она сама, — и отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой. Вторым был профессор Колокольцев. Он сидел, наклонившись всем корпусом к монитору, и увлеченно листал какой-то документ.

Она попыталась встать, но не смогла. Ее запястья и лодыжки были надежно схвачены фиксаторами.

Вспомни.

Теперь она помнила. То, куда раньше ей не было хода. Продолжение сна с мужчиной без лица. Где много девочек и нет мамы. Она заходит в дом, осматривается, замечает лестницу, зеркала и только после — главное. Вокруг, по стенам — клетки, клетки, клетки.

Я слышал, что время стирает все.

Правда?

— Д… Денис Александрович, вы?

Колокольцев поднял голову.

— Солнышко, тут я задаю вопросы, — и вдруг рассмеялся. — Хотя какого черта… с тобой с самого начала шло сложно. С другими мне всегда было проще находить общий язык. В последнее время — особенно.

Колокольцев хлопнул в ладоши и жестом фокусника указал на Макса. Тот вскинул голову, механическим движением достал из шкафчика склянку со светящимся содержимым, удивленно посмотрел на нее. Потом сорвал резиновую крышечку со склянки, вылил немного жидкости на указательный палец и начал разрисовывать себе лицо. Подвел глаза, подрисовал ус, другой — на коже стала проступать кошачья маска.

— Хватит! Пожалуйста, хватит.

— Брось, это безвредно, обычный флюорофор для меток, ты знаешь, секвенировать ДНК, — отмахнулся Колокольцев. — А твой друг уже почти два часа под моим контролем, я нашел его внизу таким напуганным… Восприимчивый, да.

Макс опустил руку и снова уставился в стену. Лада выдохнула: