Книга Мю Цефея. Игры и Имена, страница 7 – Александра Давыдова, Дмитрий Орлов, Александра Хохлова, и др.

Иветта не только смотрела «Унесенные ветром», но даже одноименную книгу читала. Единственную, что ей удалось, а главное — захотелось дочитать до конца. Иветта Борисова всегда восхищалась главной героиней романа. Вот кто умел брать от жизни все! Даже чужое…

— Это же Скарлетт! — присмотрелась к карте Иветта. — А это близнецы Тарлтоны, не помню, как их звали. И что? Соберу эту колоду — стану как Скарлетт О’Хара? Бредятина!

— А ведь и правда — Стюарт и Брент, — задумалась Лиза. — Не знаю, что будет, если собрать. Никто не знает, что будет, если собрать «Эпоху» или «Химеру», — виновато пожала плечами Фрейзе. — Да ты и не соберешь — ты ее нашла, но она тебе не отозвалась.

— А хоть одного человека знаешь, кто собрал бы хоть какую-то колоду?

— Кто же признается. Но одного я все-таки знаю.

— И кто он?

— Фрейзе Петр Александрович.

— Родственник твой? Отец?

— Прадед.

Перехватив скептический взгляд Иветты, Лиза выбрала из своего обменника карту с потрепанными краями и незамысловатым цветочно-лиственным узором горчичного цвета, в который, как в рамку, вписалось имя «Петръ Фрейзе». Номер у карты был «4». На лицевой стороне карты в черно-белых тонах мчалась машина, вернее старинный автомобильный экипаж, где сидела дюжина усатых молодцев в пожарных касках и водитель. У экипажа были колеса со спицами и огромные фары. На высоком борту, скрывающем ряды сидений, отчетливо выделялась надпись «Фрейзе и К°».

— Это дубль-карта из коллекции моего прадеда. Он был известным изобретателем автомобилей и предпринимателем. Известным до революции.

Когда колода собрана и активирована, — объяснила Лиза, — то на рубашке, а иногда и на лицевой стороне всех ее карт возникает имя чемпиона «Грандасанго». Такие карты «гашеные», они «вне игры», но они ценны как напоминание о том, что большие перемены к лучшему возможны. И редки. Большинство чемпионов находят и уничтожают свои дубль-карты, чтоб никто не знал о причинах их успеха.

…Вот уже битый час Иветта с Лизой пытались открыть тайник Валерии Ивановны, спрятанный в недрах серванта между открытой полкой и двумя ящичками для ниток и шпулек. Девушки догадались вынуть ящички, и дело теперь оставалось за малым. Прокрутить крышку тайника влево. То ли дерево так рассохлось, то ли что-то внутри заржавело, но ничего не получалось.

— Давай я схожу за ножом, — предложила Лиза.

— Ага, за топором еще сходи и динамитом, — отвечала Лизе Иветта, надавливая сильными руками на крышку. — Лучше объясни, ну вот кто, например, тюремную колоду захочет собирать?

Лиза прыснула от смеха.

— На каждый товар — свой купец. Тюремную колоду собирают те, кто хочет стать вором в законе. Папа говорит, что в девяностые годы отбоя не было от желающих.

— А твой папа какую колоду собирал?

— Никакую, — потрясла жидкими волосиками Фрейзе.

— А что так?

— Ну я же говорила, чтобы играть в «Грандасанго», нужно быть рисковым и терпеливым, а папа таким не был. Сам признавал, рисковым был, терпеливым — нет. Зато он сохранил для меня почти полную коллекцию «Лазурный берег», которую прадед собрал для своей дочки, но она, бедняжка, рано умерла.

— Почти полную? Вот как… — заинтересовалась Иветта, не переставая давить на крышку тайника. — А сколько карт ты нашла сама?

— Семь! — с гордостью ответила Лиза.

— И сколько…