Книга Ожог Крапивы, страница 108 – Галина Чередий

— Виола? Та самая, что знать тебя и нашу семью не захотела, когда тебя посадили? — с намеком на скандальность переспросила тетка, глядя на мать так, словно едва ли узнавала, но слишком уж ненатурально.

— Здравствуй, Наталья, — проигнорировав и тон и вопрос, невозмутимо поздоровалась мать.

Эвелина между тем едва мазнула по мне взглядом и сказала безразлично:

— Рада познакомиться, Алиса.

— Ну да, прямо безумно, — фыркнул себе под нос Лекс.

— Здравствуй-здравствуй. Вот это прямо “мы вас не ждали, а вы припёрлись” называется, — язвительно произнесла тетка Наталья, прежде чем я успела ответить Эвелине, тут же повысив градус напряжения в помещении и переключив общее внимание на себя.

— М-да, как я смотрю, годы тебе ни хороших манер, ни вкуса не добавили, хотя много чего другого вон изрядно, — невозмутимо отпив кофе из крошечной чашечки ответила мама. — Впрочем, недостатком этого чего другого ты и в юности не страдала.

— А ты видать от избытка манер и вкуса умудрилась в подоле родителям принести в восемнадцать-то лет, — практически выплюнула новая родственница. — Я, в отличии от тебя, по мужикам в юности не шлялась.

— Очень сомневаюсь, что даже пожелай этого, нашлись бы желающие составить тебе в этом компанию. Благо, что хоть сейчас ты можешь себе позволить купить то, что прежде в руки не шло, правда? — с лёгкой полуулыбкой мать посмотрела на мужа тетки, как раз появившегося в дверях с высоким стаканом в руке.

Мы с Антоном и Эвелина с Лексом затаили дыхание, уставившись на женщин и сидящего во главе стола Моравского, который сложил руки на груди и тоже молча наблюдал за развитием событий, не спеша вмешиваться.

— Я себе много чего теперь могу позволить, а тебя, видать, прижало, если ты спустя столько лет к брату моему прискакала, — тетка подалась вперёд, цокнув длинными красными ногтями по краю ближайшей тарелки, как если бы собиралась перепрыгнуть через стол и вцепиться матери в лицо. — Что, выпер тебя твой Нестеров, так ты решила и сама Паше на шею присесть и прицеп свой нагулянный повесить?

— А ты переживаешь, что в таком случае, тебе с мужем и дочуркой на этой шее тесновато станет? Моя-то Алиса дочь ему родная, а не всего лишь племянница.

Эвелина заерзала на стуле, коротко глянув на меня совсем недружелюбно.

— Докажи сначала! Мало ли с кем ты шлялась тогда, шалава белобрысая! — сорвалась на крик Наталья, скрутила дулю и ткнула ее матери в лицо. — Вот тебе, а не наши деньги. Ишь ты, припёрлись нахлебники!

В этот момент Моравский многозначительно кашлянул, Наталья тут же отшатнулась, подскочила, метнулась к нему и встав за спинкой стула, положила ладони на плечи, принявшись поглаживать.

— Пашенька, ну как же ты так! Взрослый же мужчина, зачем позволяешь этой выдре бесстыжей голову себе морочить! — увещевающе приторным тоном затараторила она. — У нее же ни стыда, ни совести. Как худо было, так тебя бросила, знать не хотела. А сейчас, как узнала, что большим человеком ты стал, то примчалась, девку свою притащила. Да ты глянь, там же ничегошеньки нашего и нет. Она ей может и не дочка никакая и аферистки они обе…

— Наташа, сестра моя дорогая, может хорош уже балаган этот устраивать? — хлопнул сразу обеими ладонями по столу Моравский, заставив подскочить всю посуду и испуганно шарахнуться сестру. — Ты ведь знала про Алису все эти годы. Вилка приходила именно к тебе и говорила о залете. Что же ты не сподобилась мне хоть словечко написать об этом? Пообещала, но не написала, ей адреса колонии не дала.