Онлайн книга «Ожог Крапивы»
|
Алиса запрокинула голову, посмотрев мне в глаза. Серьезно так, пристально, а у меня аж яйца поджались, как от поганого предчувствия. — Давай пока про любовь не будем, Антош, — попросила она. — Я с тобой с любым быть хочу, а вот любовь ли это… Тут бы времени нам разобраться. А мне чего разбираться, у меня за эти недели все до мелочей разобрано, по полочкам разложено. Хочет Алиска времени — пожалуйста, хоть до старости. Лишь бы со мной была, а без всяких нежных признаний я как-то проживу. У самого, небось, не заржавеет почаще признаваться. Ладони Алисы скользнули вниз по моим бокам, сталкивая с бедер спортивки вместе с трусами, она потянулась к моим губам и время разговоров кончилось. Да и для красивой прелюдии его не нашлось. Шагнул под душ, держа под ягодицы обвившую меня руками и ногами Алису. Вода хлынула на наши макушки, силясь разбавить запредельно острый вкус нашего поцелуя, но куда там ей. Влажный жар между разведенных ног Лисенка обжег мой гудящий от напряжения ствол еще одним требовательным поцелуем. Она готова, я — на пределе. Стиснул, приподнял, насадил, ослеп. Не до конца вошел, куда там — лютая теснота, мокрое насквозь пекло невероятное. Алиска в крик, поцелуй разорвала, головой замотала, заерзала между мной и стеной, насаживаясь сильнее. Ногти в плечи мне вогнала, пятками-коленями сжимает, требует. А я держал ее, не давая жестить, враскачку каждый сантиметр, по чуть и все равно зубами скрипел. Это же никаких сил человеческих нет такую бешеную смесь боли с кайфом вынести. Вот и вынесла последние мозги и тормоза она мне. Сломался-сорвался, всадил, замолотил. Ухнул сразу и под воду и в небо, никаких краев-берегов не помня. Только один ориентир в этой стихии — лицо моей личной бури, взгляд ее дурманно-жгучий, песня стонов ее, что ведет наверх, волочет за собой и непостижимо тормозит на краю, хотя сам бы сто раз бы ухнул в рай. Но только когда она, когда в моем захвате струной перед разрывом задрожала, когда стиснула в себе, как в самом жестком кулаке, когда из стона в крик, вот тогда и я… Лбом в стену уперся, навалился и догнался в несколько мощных толчков. Заколбасило всего, выплескивая досуха. Под колени как кто врезал, осел на пол, все еще дергаясь от новых волн жесткого кайфа, удерживая обмякшую Алиску на себе, а себя в ней. Тело все как невесомое и при этом — чистый свинец. Язык не поворачивается, только в башке крутиться — “охеренно-охеренно-о-хе-ре-нно!” Если не так, не с ней, то больше никак, ни с кем. Не надо другого. Не надо еще. Не надо ничего — только ее. И это уже даже не решение, которое пришло после осмысления в одиночестве. Это реальность, которую всей кожей, всем нутром прочувствовал. — Вот черт! — только что уютно расслабленная Алиска резко выпрямилась и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. — Что такое? — Я же уже не на таблетках, Антон! Кончились они давно. Мы сейчас вообще без защиты! Да и пофиг. От чего нам теперь защищаться? От нашего общего будущего? Прижал молча Алиску к себе обратно и голову ее на плече своей устроил. Охеренно все. Вообще. Может вон еще Варьку с Зимой опередим. *** На парковке перед дорогой швейцарской частной клиникой остановился серебристый автомобиль премиум класса. Из салона выбрался высокий широкоплечий мужчина средних лет, одетый во все белое и приподнял солнцезащитные очки, глянув в сторону крыльца. Легкий ветер трепал ткань его льняных брюк, рукава на рубашке были закатаны до локтя, а верхние три пуговицы расстегнуты. Весь его вид скорее подходил для прогулки по палубе роскошной яхты, нежели для посещения кого-то из тяжело больных пациентов. А других в стенах данного заведения и не было. Только те, кому больше нигде не смогли помочь, даже за очень серьезные деньги. |