Книга Измена. Во власти лжи, страница 50 – Анна Томченко

Рустам хлопнул водительской дверью, и в этот момент сын отпрянул.

— Мы сейчас приедем!

Я только кивнула, прикусила нижнюю губу.

Рус завёл машину, я в попыхах попыталась подтянуть ноги поближе к животу, но не получалось.

— Еся, все хорошо, давай дыши, дыши, вдыхай носом, выдыхай ртом, как тебя учили на этой грёбанной гимнастике, Есения, — задрожал голос мужа, я почувствовала, что машина тронулась, а перед глазами у меня стали плясать уже круги, не мошки.

Я тяжело задышала, приложила ладонь к груди, стараясь успокоиться, но ничего не выходило, боль внизу живота с каждым разом все сильнее нагнеталась.

Я знала, какие бывают осложнения при стремительных родах, особенно когда они первые, особенно когда беременность была не самая лёгкая.

Всхлипнув, я простонала:

— Что-то идёт не так. Рустам, что-то идёт не так…

Пот выступил не только по телу, но и на лице.

Я чувствовала, как на лбу собирались бисеринки, и уже не понимала то ли это слезы текут, то ли это просто от боли меня так лихорадило.

— Еся, успокойся, пожалуйста, все будет хорошо, — хрипло произнёс Рустам и туго сглотнул, но я знала, что ничего не будет хорошо. Я не хотела вот так вот рожать. Я хотела нормально поехать в нормальном состоянии расположиться в больнице. Я хотела элементарно быть постоянно в сознании для того, чтобы у Рустама не было возможности как-то навредить мне и забрать малыша. Но сейчас выходило, что я просто вышла из дома и у меня начались схватки. У меня начались схватки при виде того, что его любовница после всего стояла и одевалась в

кабинете.

Боль снова наросла, и я стиснула зубы, чтобы не закричать на всю машину.

— Есенька, пожалуйста, я тебя умоляю, дыши, дыши, — ниже, на несколько тонов, произнёс Рустам, и я почувствовала, что машина входит в поворот, обессиленным организмом, это ощутилось словно бы меня, как кильку в бочке тряхнуло, я заскулила, прикусила губу, постаралась обнять руками живот, но мне тупо не хватало длины в таком положении дотянуться до низа и погладить его.

— Еся все будет хорошо, все будет хорошо, пока ты родишь, пока мама съездит за вещами.

Ничего не будет хорошо.

Я это понимала.

У него будет возможность отобрать моего ребёнка, пока я буду в беспамятстве, а я буду в беспамятстве тупо от боли, тупо от шока, Рустам сможет просто взять и забрать моего ребёнка, и я не знала, как с этим быть и как с этим бороться, что я должна была сказать? Я максимум, который могла выполнить сейчас это стонать, лежать, а мне надо было встать и сказать «Нет, это были тренировочные схватки, Рустам, все хорошо».

Только в таком случае у меня есть ещё надежда на нормальный исход всей этой ситуации, а не в момент когда я задыхалась болью и тряслась в судорогах, и могла рассчитывать на то, что мой ребёнок останется со мной…

Мой малыш.

Я так долго его ждала.

Я слишком долго его ждала, чтобы просто так отдать.

А у меня не будет возможности его защитить.

Рустам отберёт у меня ребёнка, как он отобрал Тимура.

Я не знала, что было в той ситуации.

Не знала, как обстояло дело на самом деле, но он отобрал Тимура, и у меня отберёт ребёнка.

Я заскулила, и Рустам медленно затормозил на светофоре, резко обернулся через сиденье ко мне.

— Еся, девочка моя, дыши, дыши, все будет хорошо. Все будет хорошо. Может быть, это ложные схватки. Может быть, это тренировочные схватки. У тебя всегда был очень яркий порог боли. Возможно, все обойдётся. Сейчас мы доедем до больницы и все решим.