Онлайн книга «Измена. Верни мне мою жизнь.»
|
— Смотри, Полин… Я раскрываю глаза и неотрывно наблюдаю, как Макар опускает руку между нами, и резинка моего белья натягивается под его ладонью, а пальцы соскальзывают ниже… Одно длинное движение вниз, раскрывающее меня, и низ живота простреливает искра огня. А теперь пальцы скользят наверх, размазывая влагу по складкам, и я пытаюсь свести ноги… — Смотри… — шепчет Макар и убирает руку у меня из трусиков. Поднимает и касается кончиками пальцев своих губ. Я ошарашенно замираю, смотрю, как его язык скользит по пальцам… — Ничего не стыдно, Полин, когда это нравится… Слова больно жгутся, потому что я понимаю, о чём говорит Макар, и либо я сейчас перешагну и сломаю свои границы, либо он уверится, что был насильником… И я несмело тянусь к его руке своей дрожащей. Цепляюсь пальцами. Он расслабляет запястье, позволяя сделать мне то, что я хочу. Я облизываю его пальцы. Медленно. Нерешительно. От смеси стыда и возбуждения во рту слишком вязкая слюна, и когда Макар чуть сильнее надавливает мне на губы… — Я… — туго сглатывает Макар. — Я хочу тебя всю. Не отталкивай… Он убирает пальцы от моих губ и ведёт влажную дорожку прикосновений по моей шее, в вырез платья. Оголяет одно плечо, прижимается, целует, проводя языком до ключицы, цепляет пуговицы, чтобы расстегнуть платье, и я обхватываю себя руками. Макар отстраняется и очень тихо говорит: — А знаешь, что самое привлекательное в твоём белье? — Я мотаю головой, а он проводит черту от шеи до груди, тормозит у моих рук, чтобы легко их убрать и вернуться к груди, что ещё под тканью платья, очертить, слегка сжать. — То, что в нём ты выглядишь как будто без него… Смертники с индульгенцией Глава 36 Макар стаскивает с меня верх платья и особенно развратно задирает бюстье, прижимая им грудь сверху, и я пытаюсь поправить бельё, но по соску вдруг скользят его слегка шершавые пальцы, и я прикрываю глаза, чтобы не смотреть, просто чувствовать, тогда не так стыдно. Такого непотребства у нас никогда не было, и я просто теряюсь среди чувств, таких разных, которые вдруг просыпаются внутри. Сумасшедший коктейль сильного, зудящего даже в кончиках пальцев желания и страха, стыда, смущения. Всё это заставляет меня перестать думать, хотя бы сейчас, на это чёртово мгновение, где, наверно, мне можно побыть чуть-чуть живой. Той, что может чувствовать и не корить себя за эти чувства. Поцелуи меняются. Они обжигают, они спускаются с шеи ниже, туда, где ладони Макара сжимают мою грудь, а пальцы перекатывают горошины сосков. И влажное дурманящее прикосновение языка к ареолам простреливает изнутри. Я чувствую острые иглы, которые проедают все тело, заставляя меня елозить по столу в нерешительности и будоражащем предвкушении. Макар отстраняется. Смотрит на меня. Его лихорадит как во время высокой температуры, и мне передаётся эта едва сдерживаемая дрожь. Он опускает руку мне между ног, на этот раз просто отодвигая ткань трусиков, и проходится длинным движением вниз. Снова наверх. Круговое поглаживание узелка клитора, которое отзывается волной огня, что прокатывается по телу. Я хочу свести ноги, но Макар второй рукой придерживает моё колено, не позволяя. И я уже даже не сижу на столе, а лежу, приподнявшись на локтях. И смотрю. Нельзя смотреть на такое. Нельзя от такого ещё сильнее хотеть, желать… |