Книга Измена, или Открытый брак, страница 82 – Анна Томченко

— То, что ты так давно хотела, — Альберт разжал руки и подошел к вывеске, убрал с неё упаковочную плёнку, и я увидела на серебре черные глянцевые буквы. «Серебро» и чуть мельче внизу «студия женской эстетики». — Ты же хотела, чтобы не просто там какой-то салон был. Ты же хотела новый уровень. Вот…

Альберт разогнулся и развел руки в стороны. Я неверяще покачала головой. А слезы все же потекли.

— Ты хотела, но это означало, что ради ремонта надо было либо остановить работу салона, либо переехать. А тут как раз все сложилось так, что я и подумать не мог насколько ты быстро все решишь. И ты съехала, а я быстрее запустил рабочих, чтобы пока у нас все непонятно хоть ремонт успеть сделать…

Альберт переступил с ноги на ногу.

— Я не знал точно захочешь ли ты такой ремонт и спросить не мог, потому что ты из своей ракушки не выбиралась. Да и не до этого было. Но я кидал наброски того, что ты мне говорила и вот когда представилась возможность, я просто начал ремонт. Думал, что тебе понравится. Хотя бы просто пока твой кабинет. Не знаю, может быть сейчас ты захочешь что-то иное. Но пока ребята здесь еще есть время все исправить или изменить.

Альберт говорил и сам мялся. Как будто его смущало то, что он должен объяснять мне все.

Я прикусывала губы и рассматривала все новое. И не понимала почему наряду со своей заботой муж мог быть таким жестоким.

— Здесь красиво… — сказала я скованным петлями веревок голосом. — Очень красиво. Мрамор…

— Я очень переживал, что тебе может не понравиться… — признался смущенно и растеряно муж.

— Но ты выкинул мои вещи отсюда…

И Альберт весь побагровел. Он запрокинул голову к потолку и взвыл:

— Да твою мать! — рявкнул он. — Лер, черт возьми, ну почему ты не можешь просто сказать, спасибо родной, это очень круто! Почему ты блин в каждую ложку мёда херачишь бочку дегтя!

— Потому что ты не оставил мне выбора, — горько сказала я и привалилась плечом о стену.

— Да у меня твои чертовы счета на оплату электроэнергии. В подсобке в кабинете стоят в коробках! — заорал Альберт, и я кивнула. Слишком безжизненно и слишком обречено. Он ничего не понимал. Он не чувствовал за собой вину. Он думал, что делал только лучше, но мою боль не исцелить его подарками.

Я за этот месяц в аду пережила и страх смерти, и горечь расставания, и боль предательства.

Альберт выпил меня до дна.

Он качал меня на эмоциональных качелях и не думал, что поступал неправильно. Он любой ценой хотел добиться своего.

Только цена здесь была — я.

— Спасибо огромное. Наверно с ремонтом ты сможешь сдать это помещение очень дорого, — сказала я тихо и развернулась к двери.

— В смысле? — догнал меня растерянный голос мужа, и я пожала плечами.

— Я ценю, что ты хотел для меня сделать, но понимаешь, ты это сделал после того как убил меня, Берт… — сказала я и вышла за дверь. Прошла на негнущихся ногам до выхода. Открыла дверь и вырвалась в сырой промозглый март с его кучами грязного снега и совсем немного весны.

Последней для нас с ним.

— Лер, подожди, — сказал Альберт и развернул меня к себе. — Я что-то не понял. Что ты мне пытаешься сказать?

Я посмотрела в темные глаза мужа с росчерками звездной сверкающей пыли и улыбнулась одним уголком рта.

— Хочу сказать, что благодарна тебе за все. Даже за этот последний месяц. Ты показал мне, как по-настоящему можно любить себя. Но не другого… — произнесла я растянуто медленно словно готовилась к чему-то важному. К чему-то значимому.