Онлайн книга «Изменить нельзя простить»
|
Я боялась Андрея. Мне казалось, что вчера он меня не убил только потому, что Соня зашла. А вот если бы мы остались с ним наедине подольше… Губа перестала саднить, но ее стянуло, и я говорила с трудом. И это самое лучшее напоминание, что женщина чаще всего беспомощна перед мужчиной. Особенно если он пьян, возбуждён и зол. Перед глазами до сих пор мелькала ладонь Андрея, а в ушах стоял звон от пощёчины. Возле двери квартиры меня бросило в пот. Я топталась. Боялась, что Андрей будет дома. Слишком хорошо понимала, что он не захочет разойтись миром. Ляля психанула и забрала у меня ключи. — Ну что ты боишься, не убьёт же он нас… — Убьёт… — с обречённостью произнесла я. Ладони вспотели, а голос дрогнул. — Убил бы, если бы… Ляля развернулась ко мне лицом. Сжала мои плечи своими тонкими ладонями. — Ева, он ничего не сделает, поверь. А если только попробует, я на него Жорика своего натравлю. Он у меня кмс по боксу. А потом Вову. У него поясов нет, зато есть коллекция ружей для охоты. Я запуталась в перечислении воздыхателей Ляли и покачала головой. — А вообще, Ева… — продолжила Ляля, скидывая шлёпки в прихожей. На фоне моего холодного белоснежного ремонта обувь цвета розового неона выжигала глаза. — Тебе нужен нормальный мужчина. Который, если что, не только забрало начистит твоему ущербному, но и тебя раскачает… Я медленно, словно таясь, шла по пустой квартире, подмечая, что Андрей не ночевал дома. Сердце противно сжалось. Как будто впервые поняв, что его предали. Мое дыхание было таким частым, что я стала задыхаться. Ляля заметила мою панику и принесла с кухни воды. Я глотала большими глотками, но каждый из них как недозрелый абрикос прокатывался по гортани. Ляля, не нуждаясь в моем присутствии, выкатила в зал чемодан и стала бродить по комнатам, стаскивая мои вещи. Хватала подруга все. А я медленно прошла в спальню и застыла в нерешительности. Кровать в центре. Серое со стальным отливом покрывало. Тонкие держатели серебряного цвета у ночных бра. Гладкий глянец небольшой гардеробной. Надо дойти до своего столика и вытащить из ящика папку с документами. Подвесное кресло, единственная вольность в моем монохромном мире, качнулось, когда я задела его бедром. Ляля воевала уже со вторым чемоданом, а я, замерев, не могла решиться прикоснуться к свидетельству о браке. Вдруг подруга крикнула: — Я отнесу чемоданы, а ты закругляйся. Я кивнула и достала к документам шкатулку с драгоценностями. Жемчужная подвеска, что осталась от матери. Кольцо с чёрным агатом, Андрей подарил на годовщину. Цепочка с мелкими бриллиантами тоже его подарок, по-моему, просто так. А вот жемчужные серьги с белым золотом он подарил на день рождения. Входная дверь хлопнула, и я вздрогнула. Зачем Ляля так демонстративно все делает? Ещё ведь не весь подъезд в курсе, что я съезжаю… Я взяла старый кошелёк со дна ящика и стала укладывать туда памятные вещи. Перебирала мелкие серёжки. Вот у гвоздиков неполная пара. Или цепочка с крестиком со сломанным замком. Но за всем этим стояли истории. К сожалению, уже никому не нужные. Холод пробежал по телу, вынуждая меня передернуть плечами. Знакомый аромат давно поселился в спальне, и даже сейчас, в момент расставания, я чувствовала, что это все равно мой дом. И дурацкое — не хочу, чтобы Андрей отобрал его у меня. |