Книга Изменить нельзя простить, страница 77 – Анна Томченко

Говорю ж, умная сволочь этот Олег. Даже без моих пояснений все всегда улавливал. 

Зубы помимо воли все равно скрежетнули. 

— И как? — уточнил я и все же придвинул к себе бокал. 

— Никак. На работе он не появлялся. Мать не знает, где он… Какой-то мутный мужик. Вроде и развод очевиден, и понятно, что в любом случае разведут, а он в какие-то прятки играет. 

Олег проводил взглядом фигуристую брюнетку в портупее поверх платья и благосклонно улыбнулся. 

— Откуда двадцать два лимона взялись? — решил прояснить я самый насущный вопрос, который потом и запил алкоголем. 

— Грузоперевозками он занимается. Долги на фирме.

— Еве это как-то угрожает? — виски прошёлся по горлу комком, и я с прискорбием понял, что надраться не получится. 

— Слушай, — Олег наклонился к столу, и взгляд его стал очень хитрым. — А если бы я сказал, что угрожает, заплатил бы? 

Мне захотелось придушить Олега за такую проницательность, потому что и без пояснений явно, что у меня пар из ушей валит, поэтому да, заплатил бы. Олег хмыкнул. 

— А не дорого ли это для обычного перепихона? — холодно заметил Олежа, облокачиваясь снова на спинку дивана. — Ты просто знай, за такие бабки можно и покорную целочку купить. Адресок подскажу…

Я скорчил такую физиономию, что все сливки для коктейлей в баре скисли. 

— И что такого особенного в милой, умной Евангелине Романовской, что тебя просто плющит в ее присутствии? 

Я дёрнул подбородком, не желая отвечать. Олег принял такой ответ, но не угомонился: 

— Бес, а вот ответь мне, что ты будешь делать, когда она все узнает? Вот абсолютно все? 

Глава 41 

— Так и будем сидеть, как чужие люди? — спросил Андрей, пристраиваясь на соседнем от меня кресле в коридоре суда. 

Если честно, я не особо искала Андрея после возвращения из Турции. Просто съездила в квартиру и удостоверилась, что супруг не жил дома. В офис к нему заглянула. Чисто поздороваться с секретаршей и узнать, что Андрей уехал куда-то и никому ничего не сказал. И все. А потом он сам объявился с претензиями, что, во-первых, Соня потеряла ребёнка. Я, конечно, заикнулась, что он точно был уверен в наличии гипотетического наследника, но услышала отповедь, что я злая, ненормальная, и мне лечиться надо. То есть этот кобель трахнул мою сестру. А лечиться мне? Нелогично. Но во-вторых, Андрей сделал меня кругом виноватой. То, что я раздираю на куски бизнес и имущество, когда все сложно, что требую свою долю по закону, что у меня такой паскудный юрист, который не только ведёт дело, но и нарывается на разговор. 

— Мы и есть чужие люди… — безразлично отозвалась я, продолжая листать ленту соцсетей. Юрист задерживался. И судья. 

— Соня потеряла ребёнка, ты хочешь разделить мой бизнес…

Андрей не успел договорить фразу, потому что я схватила его за рукав и притянула к себе. 

— Твой бизнес? — шипела я змеёй. — А на чьи деньги ты жил, пока строил свой бизнес? Кто тебе рубашки покупал? Или вот борщи варил? Ты думаешь, моего ничего в твоём бизнесе нет? 

Андрей скорчил физиономию, не любил напоминания о том, что фактически, пока он вставал на ноги с делом всей своей жизни, я его содержала. Но потом. Черт. 

Как вспомню свою машину, на ремонт которой он не дал денег, так перед глазами все красным становится. Как вспомню насмешки мужа, его снисхождение…