Книга Развод. Без права на прощение, страница 13 – Анна Томченко

— Телефон дай сюда свой! — прорычал мне в губы Герман пока я дёргалась и выворачивалась из-под него. У меня перед глазами словно все затянуло красной пеленой. Я хотела уже, если что, мужа укусить, но мне пришла идея получше.

Я вывернулась из-под Германа, поймала его руки своими и, глядя в глаза, медленно произнесла:

— Хочешь мой телефон? Тогда отдай мне сначала свой. Все по-честному.

— Что? — надменно уточнил Герман. — Ты сейчас что сказала?

Германа даже затрясло, а я поджав губы и насупившись, коротко выдохнула:

— Хочешь залезть в мои переписки, дай мне свои почитать…

Герман отшатнулся и встал с постели. Вскинул бровь. Приподнял подбородок. Сложил руки на груди.

— То есть это ты шлешь любовникам…

— Каким любовникам? — перебила я и тоже встала с кровати, на которую мне противно даже было смотреть. Вдруг он ее приводил в наш дом? Вдруг на моей постели? — Я никому ничего не писала. Это ты сорвался и уехал не пойми куда!

Герман взмахнул рукой и поймал меня за подбородок.

— Я поехал на работу, но вернулся с половины пути потому что мне пришло от тебя сообщение… — холодно сказал муж, а я дернула головой, вырываясь из его рук.

— Я ничего не писала. Но ты меня сейчас заставляешь сомневаться в твоей честности. Почему не дашь свой телефон? Что ты скрываешь?

Я наступала на мужа и приблизившись вплотную вскинула на него глаза.

— Мне нечего скрывать… — стоял на своём Герман. — Это ты почему-то упираешься…

— Хочешь мой мобильный? — спросила я и подняла телефон. Взмахнула им перед лицом мужа. — Дай мне свой. Если ты мне не доверяешь, то и я имею на это право.

Герман молчал. Стиснув зубы, молчал и на его шее проступили все вены.

— Имеешь, и я тебе все покажу. Ночью… — без тени улыбки заметил муж, а меня всю передернуло. Мурашки проступили на коже. Если Герман сейчас говорил о постели… — Только ты ведь опять сбежишь под предлогом проверить как там Мирон. Да? Давай беги, Крис. Прячься. Ну же!

Меня захлестнуло волной злости.

Это я бегала?

Это я пряталась?

Герман сам отодвигал нашу личную жизнь в дальний ящик. И теперь он смел меня попрекать?

Слёзы обиды стояли на уровне зрачков, но я держалась. Шагнула в сторону от мужа и завела руки за спину. Неловкими почти деревянными пальцами я схватилась за пуговицы и стала медленно их расстёгивать. Герман лениво скользил по мне взглядом. Наблюдал как натянулась ткань платья на груди, как струился подол.

Я расстегнула все пуговицы и мои пальцы коснулись бретелей. Я стягивала каждую специально нарочито медленно. Оголила грудь в кружевном лифчике и уронила платье на пол. Перешагнула через него. Приблизилась к мужу. Вжалась в него телом и выдохнула:

— Не сбегу… — шепнула я, придвигаясь к Герману ещё ближе. — А просто скажу, что ты в край охамевший псих, который сначала уезжает в день рождения ребенка, потом бросается на лучшего друга и в конце ещё смеет подозревать меня в измене!

Последнее я почти крикнула и отшатнувшись, подобрала платье. Закинула его на плечо и прошла в душ. Я стала методично умываться, а потом купаться. Выйдя из ванной я увидела, что Герман уже был в постели и прошла мимо. Возле двери обернулась и бросила:

— Раз я тебе изменяю, то не буду пачкать постель своей грязью, посплю в детской.

Герман зарычал. Я не поняла, как он резко встал с кровати и оказался за моей спиной.