Книга Бес под ребро, страница 36 – Ая Сашина

— Ну, ты же хотела, чтобы на них смотрели, если так выставила. Не в монашеском наряде же пришла.

— Черт… — смеется. — Гениальная идея! И почему раньше не подсказал мне? — делает несколько глотков шампанского.

— Ты бы поосторожнее… — пьяную Бессонову я еще не видел, но почему-то мне кажется, что это может быть опасно для окружающих.

— Мы не на работе. Нечего мне указывать.

— Я не указываю. Просто советую.

— В советчиках не нуждаюсь. Не нравится — не смотри.

Нравится. В том то и дело. Потому и стою рядом, потому и прощаю все эти хамские выпады.

— Посмотри, сколько вон подружек невесты скучает, — пытается привлечь мое внимание к стайке молодых девушек. — Хочешь, познакомлю с кем-нибудь из них, чтоб не было одиноко? Не бойся, Ане твоей ничего не расскажу ни при каких обстоятельствах.

— Я никого не собираюсь бояться, — раздражаюсь. — И если захочу с кем-то познакомиться, то сделаю это сам. Без сопливых.

— Как знаешь! — злится. Допивает шампанское, снова сует мне в руки пустой бокал.

— Еще?

— Нет. Пора переходить на что-то более крепкое. Это, — кивает на бокал, — уже не лечит. Отец уже угощал тебя своим божественным напитком из-под стола.

— Самогонкой? Неплохая…

— Согласна. Лучше многого покупного дерьма. Даже элитного.

— Ты тоже пробовала?

Хмыкает, как будто я спросил несусветную глупость.

— Еще в одиннадцатом классе. С одноклассниками. Было весело.

— Не сомневаюсь.

— Идем… — Саша тянет меня за руку.

— Куда? — отставляю ненужный бокал и крепко перехватываю тонкую ладонь. Что-то приятно-острое тут же пронзает кожу и проникает густым хмелем в кровь.

— Будем пытаться исправить этот вечер.

Усаживаемся за один из полупустых столов. Большинство гостей сейчас весело отплясывает какой-то дикий поп-хит.

— Ты самогонки хочешь? — уточняю.

— Да, Козырев! Не тупи, — кривится Саша.

— Подобное общение ты имела в виду под вежливым? — напоминаю о нашем договоре временного перемирия.

— Извини.

— Тебе хоть можно? — рассматриваю батарею бутылок, пытаясь найти нужное зелье.

— Можно, не переживай. Я уже взрослая, если ты забыл.

— Для наших родителей мы всегда дети, — говорю, наливая в две рюмки слегка мутную жидкость.

— Родители заняты любимой дочкой, — иронично роняет Саша, наблюдая за танцующими вокруг Ангелины родителями. Но тут же, видимо, сожалеет о вырвавшихся искренних эмоциях. Пытается переключиться на другую тему. — За твой бизнес, Козырев. Пусть всем нам приносит достаток.

— Что у вас за война с сестрой? — спрашиваю, отправив внутрь самогонку. Мне всё сильнее хочется разобраться в том, почему Саша так реагирует на происходящее.

— Нет никакой войны.

— Вы практически не общаетесь с Ангелиной. А вчера при встрече поздоровались так, словно едва знакомы, — делюсь наблюдениями.

— Тебе это действительно интересно? — щурится, впиваясь в меня своими темными бездонными глазами.

— Я бы не спрашивал, если было бы иначе!

— Пойдем, подышим, — предлагает Бессонова после еще одной рюмки крепкого алкоголя.

Крепкая девчонка. Даже я несколько опьянел от этого самобытного напитка, а по ней особо и не скажешь.

Выходим на улицу. Я думаю, что Саша хочет просто постоять на крыльце, насладиться свежим воздухом, но она спускается по ступеням и идет куда-то дальше.

— Далеко собралась? — иду следом, удивляясь, как быстро девушка умеет перемещаться на таких высоких каблуках. Хотя заметно, что иногда она чуть пошатывается. Всё-таки переоценил её выдержку. Да и неудивительно. Шампанское и самогон… Такая смесь и мужика собьет с ног — не то, что хрупкую девчонку.