Книга Пле(мя)нница, страница 106 – Ая Сашина

Субботин наконец прикуривает. Глубоко затягивается сигаретным дымом. В последнее время при мне он вообще старался не курить, сейчас же, я понимаю, ему не до самоконтроля.

— Егор… — я пытаюсь словить его взгляд.

Но Субботин не смотрит на меня. Поднимает голову вверх, вглядывается в серое небо. Крупные капли дождя падают ему на лицо, но он будто не замечает их.

— Егор… — снова пытаюсь достучаться до него. Беру его ладонь, в которой нет сигареты, сжимаю её. — Скажи что-нибудь, — молю хотя бы об одном слове. Мне страшно. Я никогда прежде не видела Субботина таким.

— Дай мне пару минут, — просит, не глядя на меня. Голос чужой, словно незнакомый.

Мне очень хочется помочь Егору, но не знаю, как это сделать. Сказать, что мне жаль, что я разделяю его боль? Всё не то. Осторожно обнимаю Субботина, прижимаюсь щекой к его плечу.

Не знаю, сколько мы так стоим. Дождь усиливается еще больше. Вода начинает капать с носа, с волос. Сигарета тоже намокает, Егор со злостью её отшвыривает.

— Идем в машину, — он наконец смотрит на меня. Взгляд равнодушный, пустой.

Становится ещё страшнее. А вдруг Егор предпочел бы не знать этой правды? Возможно, я совершила ошибку? Возможно, наше расставание Субботин перенес бы легче, чем новость о том, что он не родной?

Когда мы выезжаем на дорогу, я достаю из сумки телефон, набираю номер мамы.

— Мам, я не приду ночевать, — произношу это твердо, без намека на неуверенность.

— Почему не придешь? Где ты? — её голос взволнован. Это понятно, что она так всполошилась.

— Я с Егором. Мы переночуем в гостинице. Завтра приедем, — не ожидая ответа, заканчиваю разговор, прячу телефон обратно в сумку.

Егор никак не комментирует. Молча едем в гостиницу, регистрируемся, заходим в номер. И лишь там Субботин наконец притягивает меня к себе и прижимает с такой силой, что я едва выдерживаю подобный натиск.

— Я тебя люблю, — шепчу, глядя в его глаза, в которых плещется боль. — Очень люблю.

— Спасибо, что приехала сюда со мной, — шепчет он, склоняя голову и прижимаясь лбом к моему лбу.

За что он благодарит? Да я бы за ним сейчас хоть в космос отправилась. Как я могла бы оставить его в таком состоянии?

— Ты вся промокла, — замечает Егор через несколько минут, когда капля воды с моих волос падает ему на руку.

Убираю волосы в сторону. Мы действительно промокли едва ли не насквозь.

— То тоже мокрый, — веду рукой по его влажной шевелюре. Пытаюсь улыбнуться, чтобы хоть немного растворился смог из печали и горя, который окутал нас этим вечером.

— Нужно согреться, — Егор, не мешкая, начинает раздевать меня. Снимает куртку, свитер, затем переходит к джинсам. — Идем в душ, — тянет за собой, когда я остаюсь в одном белье.

Моемся долго. Субботин тщательно намыливает мои волосы, каждый сантиметр моего тела. Делает всё это так скрупулезно, так филигранно, будто ничего важнее этого в жизни сейчас нет.

— Егор… — опускаюсь перед ним на колени и беру в рот возбужденный член. Субботину нужна разрядка. Хоть на несколько минут ему нужно забыть о том, что он сегодня узнал.

Но моя игра кратковременна. Егор быстро меняет правила. Он прижимает меня к стене и, наклонив, резко входит. Двигается мощно, интенсивно. Через какое-то время я чувствую, что он, ругнувшись, выходит из меня и, прижавшись членом к моим ягодицам, замирает в экстазе.