Книга Пле(мя)нница, страница 74 – Ая Сашина

— Нельзя, — шепчет племянница, обдавая шею жарким дыханием. — Увидят.

— Пусть видят, — мне откровенно наплевать на это. Стою неподвижно, наслаждаясь моментом. То, как раскрывается для меня Алина, как явственно начинает проявлять свои чувства, без страха, без стеснения, заставляет терять голову и желать невозможного.

Алина снова начинает вырываться. Снова шепчет о том, что нас может увидеть её соседка. Мне по-прежнему так же фиолетово, как было пару минут назад, но всё же выпускаю руки девушки из своих. Но лишь на секунду. Затем разворачиваюсь к Алине и, не давая ей опомниться, впечатываю в своё тело, завладеваю горячими губами.

Пусть видит соседка. Пусть видят остальные. Мне безразлично. Возможно, я даже хочу, чтобы все увидели, чтобы знали, что это девушка моя. Моя!

— Егор…

Алина дышит мне в рот. Я чувствую, что она почти висит на моих руках. Она права. Нужно остановиться. Нужно выпустить её из плена своих рук. Нужно быстрее попасть домой. Потом Алина поймет, как я по ней соскучился.

— Где ты был? — осторожно интересуется племянница, когда мы мчимся по ночному городу.

Молчу, стараясь не улыбнуться. Мне ведь было интересно, как Алина отреагирует на мое незапланированное исчезновение. Я надеялся на то, что она не станет замалчивать свои эмоции, таиться, как раньше. Я очень хочу, чтобы она научилась быть откровенной со мной, честной. Хочу, чтобы окончательно перестала стесняться себя, своих желаний, даже самых, как ей может показаться, постыдных.

— Работал, — говорю обыденно, бросая на неё быстрый взгляд. Вижу, что её не устраивает подобный ответ. Ну, же, девочка, давай спрашивай ещё. Покажи, что тебе не нравится всё это. Не держи в себе. Откройся. Выплесни своё недовольство. Хочешь, скандал устрой.

— Говоришь так спокойно, словно каждый день освобождаешься только после полуночи, — укоряет она. — Значит, мне не стоило волноваться?

— А ты волновалась?

— Да.

Протягиваю руку, переворачиваю её кисть, лежащую на коленке, ладошкой вверх. Медленно вожу пальцем по кругу, представляя себе, что скоро буду делать так же… в другом месте. Алина, наверное, тоже думает о чем-то похожем. Румянец, как обычно, окрашивает её скулы.

— Из-за чего именно ты волновалась?

— Это допрос?

Она даже психует по-особенному. Старается сделать всё цивилизованно, по-взрослому, что ли. Она ещё не знает, что «по-взрослому» не будет никогда. Знаю по себе.

— Это не допрос. Мне интересно понять тебя.

— Что значит, из-за чего именно? Ты не звонил, не писал, у тебя был выключен телефон, ты не приехал.

— Приехал, — улыбаюсь, продолжая ласкать её ладонь. Никогда бы не подумал, что подобное движение может так заводить.

— Не приехал, чтобы забрать меня с работы, — вдруг улыбается она. — Я надеялась. Хотя всё равно не смогла бы поехать с тобой.

Удивила. Вопросительно смотрю на Алину. Она тут же начинает рассказывать о том, куда и с кем вынуждена была пойти. Пропускаю мимо ушей почти все слова, просто наслаждаюсь её голосом.

— У тебя были предположения, касаемо того, куда я пропал? — спрашиваю, когда она заканчивает рассказ.

Она молчит, уводит взгляд. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, в чем причина такого поведения.

— Говори. Спроси прямо о том, что тебя больше всего волновало, — предлагаю.

— Я боялась, что ты…