Книга Любить тебя ад, страница 18 – Ая Сашина

— Ты куда? — теряется мама, когда я резко спрыгиваю со стула.

— Вспомнила, что Еве должна была позвонить. Скоро вернусь.

Про Еву, конечно, вру. И Еве вру! Мы не виделись почти все каникулы. Притворяюсь больной, когда созваниваемся. Знаю, что если встретимся, не смогу держать в себе чувства и расскажу про Сашу. А Евка, естественно, опять начнет ныть, что он мне не пара, что отстой, раз живет в той дыре!

Захожу в комнату и уверенно беру в руки телефон. Дыхание обрывается — Саша прислал еще одно сообщение. А потом звонил, видимо, не дождавшись ответа.

«Ты дома? Напиши хоть что-нибудь — я волнуюсь».

А как я волнуюсь от этих слов!!! Он точно, как и я, неравнодушен! Начинаю строчить ответ, но всё не то. Позвоню! И пока не передумала, быстро набираю его номер.

Ром отвечает почти сразу. Словно ждал моего звонка и потому не выпускал телефон из рук.

— Ты в порядке? — тут же интересуется. — Дома?

— Да, — выдыхаю.

— Почему сразу не ответила?

— Не могла. Мама попросила помочь, — если честно, ощущаю стыд. Могла ведь ответить. Просто решила подержать его в подвешенном состоянии. Вернее, надеялась, что оно будет подвешенным. Надеялась, что он будет за меня переживать.

Не зря надеялась!

— Сонь… Это называется, манипуляция! Твой ответ на мое сообщение не занял бы даже минуты. Давай договоримся на будущее… Или нормально общаемся, без вот этого всего. Или…

Он не заканчивает мысль, а меня уже штормит от слова «будущее», которое Ром употребил. Хочется скакать от счастья! Саша допускает, что у нас есть будущее. Ура!!!

— Извини, — искренне раскаиваюсь. — Вообще я так не поступала прежде…

«Но с тобой всё совершенно иначе!!!» — хочется закричать в трубку.

Не кричу. Еще испугается. Зачем ему такая неуравновешенная девчонка?

— Хорошо. Чем занимаешься?

— Ничем особенным. Маме помогала ужин готовить. А ты?

— А я… Подумал, что ты в кино хотела, — мастерски уходит от ответа. — Сегодня не сходили. Но можем завтра это исправить! Ты как, за, против?

Он шутит???

— Я подумаю, — произношу степенно, но потом не выдерживаю и радостно хохочу. — Конечно, пойдем! Можно я фильм выберу?

— Нет!

Его серьезный тон вгоняет меня в ступор. М-м-м, в смысле нет? Пытаюсь придумать, как отреагировать на эту ситуацию, но в этот миг до меня доносится смех Рома.

— Конечно, выбирай. Только если это будет что-то романтическое, — кряхтит, — смотри, чтобы по продолжительности было не долгим. Боюсь уснуть. И если это случится, уверен, тебе будет стыдно за мой храп, — продолжает шутить.

— Сделаю вид, что я не с тобой.

— А… Ну, тогда нормально. Определишься, сбрось мне — гляну, к чему готовиться.

— Хорошо. Тогда не прощаюсь.

В настроении, когда хочется плясать и обниматься, возвращаюсь в кухню. Мама смотрит с удивлением на мое преображение.

— Счастливая…

— Угу, счастливая, — соглашаюсь и чмокаю её в щеку.

— Что такого Ева сказала, что это так окрылило тебя?

— Ничего особенного. В кино завтра пойдем. Не терпится уже.

— Сколько мало тебе нужно для счастья, — смеется мама.

Нет, мамочка. На самом деле много!

Целый метр и восемьдесят шесть сантиметров! И темно-карие глаза… И сильные, но такие нежные руки…

Соня, год назад

Я совсем забила на танцы. И, конечно же, это должно было рано или поздно дойти до родителей. Мне бы подготовиться, что-то придумать или даже самой им сказать, что не хочу больше ходить на тренировки, но… Слишком счастлива я была две последние недели рядом с Ромом, чтобы размениваться на неприятные разговоры. Слишком забылась.