Книга Любить тебя ад, страница 50 – Ая Сашина

Не отвечает. Отводит взгляд.

Понятно… Ноги будто не мои, но всё же встаю и иду в свою комнату. Мозг практически не соображает. Тупо рассматриваю стены, мебель, вещи — всё то, что еще утром создавало иллюзию защищенности. Создавало мой МИР! Теперь мира нету… Ни внутри, ни снаружи. Потерялась.

— Соня… — слышится позади мамин голос. Родной.

Который утром был родным. Теперь же… Меня топит собственными эмоциями. Хочется громко заорать и одновременно забиться в угол и жалобно скулить. Или рассыпаться на молекулы. Чтобы не думать, не чувствовать, чтобы перестать существовать.

Меня душит здесь ВСЁ! Я хочу уйти отсюда! Это желание всеобъемлюще. Оно за секунду пожирает мой разум.

— Папа сейчас приедет…

— Я пока подышу, — хочу метнуться мимо мамы обратно в коридор, но она резко преграждает путь.

— Не пущу! — в её голосе паника, а в руках, которыми она пытается обхватить меня, невероятная сила.

— Я просто подышу… — задыхаюсь от объятий. Хочу драться, лишь бы она меня сейчас не трогала.

— Доченька… — тишину разрывает рыдание.

— Я! Просто! Подышу! — тоже срываюсь. Отталкиваю маму. Не думаю. Действую абсолютно инстинктивно.

Мне удается пройти, но мама не отстает. Она продолжает хватать меня за руки, что-то говорит, просит успокоиться, выслушать. На то, чтобы в таких условиях влезть в кеды и куртку, уходит достаточное количество времени. С каждой пройденной минутой мое нежелание быть здесь растет в геометрической прогрессии.

— Отпусти… — на этом аккорде я окончательно схожу с ума. Снова толкаю маму. На этот раз так сильно, что она под этим напором вынуждена отступить. Хорошо, что позади шкаф, именно за него она хватается, чтобы не упасть.

Пользуюсь этим моментом. Выскакиваю из квартиры и, не обращая внимания на громкие мольбы, бегу по ступенькам. Снова… Еще двадцать минут назад я бежала за мамой, чтобы спасти её, теперь же бегу прочь от неё.

Вылетаю из подъезда и также бегом пускаюсь дальше. Я не хочу попасть в руки папы. Он гораздо сильнее мамы, от него будет не так просто сбежать. Останавливаюсь лишь тогда, когда оказываюсь вдалеке от дома — в каких-то дворах, где никогда не была прежде. Начинает накрапывать дождь. Он не доставляет особого дискомфорта, по сравнению с сегодняшней новостью это просто ничто, но всё же прячусь в беседку на детской площадке. Жмусь в самый уголок и, наконец устроившись так, чтобы меня никто не заметил, затихаю.

Соня

Невозможно не плакать, хоть и говорю себе, что это не поможет. Злюсь, но продолжаю реветь. Шмыгаю носом так громко, что раздражает. Еще и дождь этот дурацкий. Тоже льет с неба, будто плачет вместе со мной.

С приходом темноты начинает холодать. Понимаю, насколько окоченела, когда не могу достать из кармана телефон. Он уже давно жужжит, практически без остановки, но только сейчас, прорыдавшись, у меня возникает слабый интерес взглянуть, хотя бы сколько времени. Кто звонит, я и так знаю. Мама, папа, Юля, Евка… От них десятки пропущенных. Не хочу звонить даже лучшей подруге. Мне не нужна сейчас жалость. Мне просто нужно, чтобы именно они от меня отстали!

Пишу маме… Маме, ха… Снова горло сжимает спазмом. Моя настоящая мать, видимо, та женщина. Кто она? Откуда явилась? А кто мой отец? Вопросов много, и, сколько бы я не бегала, всё равно придется узнать правду. Пока же пишу, что со мной всё в порядке и что не нужно меня искать и звонить мне — я вернусь завтра.