Книга Измена. Во все тяжкие, страница 64 – Ая Сашина

-Что глазками хлопаешь? – продолжает тем временем Нина Николаевна. - Думаешь, я не понимаю, что у вас творится? Только в одном случае женщина бросает мужчину... Только в одном - когда находит нового. Вот ты, значит, какая… Пока муж то на одной работе, то на другой пропадает, ты шашни крутишь. Проститутка!

Пытаюсь задушить в себе гнев, вызванный теми бредовыми словами, что несет эта женщина. Зато теперь точно понятно, откуда в голове моей дочери мысли о том, что я кого-то нашла. Руки так и чешутся, наброситься на ведьму, которая умело руководит Машей… Вырвать ей все волосы… Однако это не поможет, будет только хуже. В данном случае есть только одно противоядие – хладнокровие.

-Вам, конечно, лучше знать, когда женщина может бросить… Только прежде, чем судить меня, поговорили бы со своим горячо любимым сынком. Пусть бы он Вам рассказал, как… Как это Вы выразились? А… Кобель… Так вот, пусть бы рассказал Вам про свои кобелиные сношения, про то, как принес от одной из своих сучек гонорею в семью? – вижу, как морщится свекровь. – Что?.. Правда уши режет? Неприятно про сына такое слушать? Или не верите мне?

-Конечно, не верю. Ты сейчас скажешь всё, что угодно, лишь бы очернить Володю. Неблагодарная… Вытянули тебя из болота, дали всё… Красивая жизнь в собственном доме, машина… Думаешь, твои родители подарили бы тебе это? Ни в жизнь… И теперь ты смеешь так разговаривать со мной?

-Смею! – я уже не пытаюсь сдерживать гнев. Это невозможно. – Смею! Я у себя дома, как Вы верно подметили! И на этот дом, раз уж такая песня пошла, и на машину, и, вообще, на жизнь в целом зарабатывал не только ваш сын, но и я. Я никогда не сидела ни у кого на шее, ни у кого ничего не просила. Ещё и Вас терпела, молча проглатывая Ваше вечное недовольство.

-Ах, ты… - Нина Николаевна, открыв рот, багровеет на моих глазах. – Да ты ещё пожалеешь, что…

-Покиньте этот дом! – даже в такую минуту нахожу в себе силы, чтобы откровенно не послать свекровь куда-нибудь далеко и надолго.

Жаль, Нина Николаевна воспитана не так…

-Сука… - словно ядовитая змея, шипя, она направляется к выходу. – Я этого так не оставлю. У нас связи… Нищебродка… Как пришла с одним чемоданчиком, так и уйдешь отсюда, - угрожает она на прощание.

Через несколько минут слышу, как вниз спускается Анатолий Степанович и тоже выходит на улицу.

Выпиваю стакан воды и иду в комнату к дочери. Она так и не спустилась до сих пор.

Маша сидит за столом, что-то пишет в личном дневнике. Она никогда не давала мне читать его, но я, зная, где он лежит, несколько раз брала без спроса. Ничего особенного: записи о школе, одноклассниках.

-Привет.

-Привет, - судя по голосу, у Маши нет настроения, чтобы общаться со мной. Такое чувство, что я помешала ей своим приходом.

-Я волновалась, - застываю у двери. – Ты не позвонила мне, чтобы предупредить, что тебя заберут бабушка с дедушкой.

-Ой, всё… - отмахивается она.

-Маш, что значит это твоё «всё»? – до конца не унявшийся гневный зверь в моей груди снова оживает.

-То и значит… - она отворачивается от меня, закрывает дневник, прячет в шуфляду.

-Что случилось? Почему ты так ведешь себя со мной?

-Как я себя веду?

-Как? Разве с мамой так разговаривают?

-Мамы разные бывают.

-Маша… - подхожу к дочери ближе. Её поведение сегодня крайне странное. Да, она и раньше мне часто перечила, но разговаривать так, как она делает это сейчас, - такого прежде не было. – Ты не права сейчас…