Книга Внутри, страница 26 – Катрин Корр

Губы Адель.

Губы «сестры».

— Так странно, — прерывает мои мерзкие мысли мама. — Мы вчера так хорошо общались, и она ничего мне не рассказала. А я так надеялась, что у них с Богданом что-то получится. Но Адель сказала, что они только друзья. И телефон всё ещё выключен! Уже десятый час. Адель просыпается рано!

— Ника…

— Мне неспокойно! — потирает она указательным пальцем лоб. — С ней могло что-то случиться. Я была уверена, что она сейчас дома! После завтрака поеду в город.

— Это так необходимо?

— Да, Кирилл, — решительно заявляет мама, — и ты поедешь со мной! Она обещала, что останется здесь, а сама снова… — Мама резко замолкает и уводит взгляд в сторону. — В общем, съездим в город ненадолго. Заедем к дочери и просто узнаем, как у нее дела.

— Раз уж выбора у меня нет, — со вздохом выходит отец из-за стола, — пойду приму душ и буду собираться.

— Спасибо, дорогой.

Глубоко вздохнув, мама подносит к губам чашку с кофе и делает осторожный глоток.

— И давно ты такой стала? — спрашиваю, глядя на нее с откровенным весельем.

— Какой?

— Чересчур обеспокоенной.

В темно-зеленых глазах проскальзывает чувство вины.

— Отец прав, Адель не маленькая девочка. И она уже два года живет отдельно от вас. Ты не слишком сжимаешь её?

— Если и так, то на это есть причины, — отвечает мама. Смирившись с недоступностью дочери, она кладет телефон на стол. — Не хочешь поехать с нами?

— Нет, — отвечаю ясно и коротко. — Что значило это твое «снова»? Ты узнала, что Адель испачкала платье, и сказала «снова» так, будто это имеет какой-то более глубокий смысл.

— Не бери в голову, — говорит она, тряхнув головой. — Просто сказала. Если ты сегодня планируешь провести день дома, пригласи друзей. Сыграете в теннис, в бильярд, поплаваете в бассейне.

— Хочешь уйти от ответа? — спрашиваю с улыбкой. — Если так, то за ним кроется что-то очень серьезное. И, думаю, я имею к этому непосредственное отношение.

— С чего ты взял?

— Твой взгляд становится виноватым. Вот ты сидишь, переживаешь за дочь и ничего не можешь с этим поделать, а потом смотришь на меня и как будто сожалеешь, что в свое время так же сильно не переживала и не беспокоилась обо мне. И это вынуждает тебя чувствовать себя виноватой. Если ты расскажешь мне об этом таинственном «снова», то это чувство лишь больше в тебе разыграется. Я не прав?

— Ты даже представить себе не можешь, как я скучала по тебе, — улыбается мама.

— Могу, — подпираю подбородок рукой и улыбаюсь в ответ. — Ведь я тоже по тебе скучал.

— Приятно слышать, сынок! — смеется она, засияв, как капля росы на солнце. — Я уже и не ждала, что ты вернешься. Где-то в глубине своего сознания я уже, кажется, смирилась, что мы будем встречаться два-три раза в год на другом континенте до конца моих дней. Но вот ты сообщил, что собираешься вернуться домой, и всё в голове перемешалось.

— Ясно, — делаю продолжительный кивок. — Но причем здесь Адель?

— При том, что она с самого детства считает себя лишней, когда речь заходит о тебе, — отвечает мама, опустив голову. — Мы столько раз приезжали к тебе в Нью-Йорк, а потом та незабываемая поездка в Таиланд! — улыбается мама. — Рим, Барселона, зимние каникулы в горах Швейцарии! Адель должна была быть с нами в каждом нашем путешествии, но всегда что-то случалось. То ангина, то отравление, то предстоящие экзамены.