Книга Белый плен. Двое во вселенной, страница 102 – Катрин Корр

Двусмысленное заявление так и напрашивалось на саркастический комментарий, но Кристиан прикусил язык. Он шел следом за ней и ему с трудом удавалось увести глаза подальше от её упругой попки под облегающим вязаным платьем. Они зашли в комнату с книжными полками до самого потолка, фотографиями Петра Разумовского из разных лет его жизни и массивным темным столом, на котором не было ничего, кроме внушительного органайзера из настоящего мрамора. Кристина подошла к этому столу и, снова сложив руки на груди, прислонилась к нему своей мягкой точкой.

– Я хочу сказать тебе сразу, если ты ещё этого не понял, – начала она спокойным и уверенным голосом, – мы с Ромой здесь не останемся. Мы приехали на несколько дней, в течение которых ты можешь… проводить с ним время. Наша жизнь в Стамбуле. Я не хочу для него никаких кардинальных перемен. Я не стану препятствовать вашему общению, ты можешь приезжать к Роме, когда захочешь. Но я прошу тебя, пожалуйста, не внушай ему мысль о том, что здесь его жизнь будет лучше и интереснее.

– Мне пока сложно объяснить ему, кто я есть на самом деле, но когда это случится, я не думаю, что Рома захочет возвращаться в свою прошлую жизнь, где я стану лишь частым визитером. К тому же, когда этот день настанет, я намерен сделать все необходимые юридические процедуры, чтобы установить свое отцовство. Никакого прочерка в свидетельстве о рождении быть не должно, Кристина. Так же, как и отсутствия отчества, – поднял он широкую бровь. – И раз уж ты затронула довольно-таки щепетильную тему о месте жительства, то боюсь, что возможность кардинальных перемен чрезвычайно высока, учитывая, что его отец – я. Воскресным папой я становиться не собираюсь. Думаю, я ясно выразился?

– Ты в своем уме? Мы говорим о ребенке, а не об очередном поклоняющемся тебе рабе!

Кристиан мгновенно сократил расстояние между ними.

– Я не собираюсь делать что-то против его воли, но если он сам изъявит желание остаться здесь со мной – я отговаривать не стану! Мои интересные истории могут и закончиться, подарки обесцениться, внимание надоесть, но само осознание того, что есть я – его папа, родная душа и кровь – никогда. Я понимаю, сейчас вы с Ромой – одно целое. Но так будет не всегда. Абсолютно всё в этом мире переменчиво.

Её щеки порозовели. От злости? От невозможности воспринимать горькую правду? Рядом с ней воздух накалялся, сквозь плотный жар с трудом пробивался вишневый аромат её кожи. И только синева в блестящих глазах отдавала отрезвляющим ледяным холодом.

Кристиан отошел от нее. От греха подальше. Всё, о чем они могли говорить, сводилось к дележке ребенка – маленького человека, похожего на него, как две капли воды. Помимо последствий бесчеловечного, глупого и бессмысленного поступка, что-то слишком явное, но глубинное бесило его до чертиков.

– Я привезу Рому к трем часам! – предупредил Кристиан, намереваясь покинуть кабинет и дождаться сына в прихожей.

– Не обижай его! – сказала Кристина вздрогнувшим голоском. – И у него аллергия на персик.

Обхватив руками собственные плечи, Кристина, будто прячась от всех своих тревог и страхов за сына, остановила на Кристиане взволнованный взгляд. Запах нежной вишни стал раздражать ноздри.

– Ругать не буду. Персиками не накормлю. У меня на них тоже аллергия, – кивнул Кристиан и, наконец, вышел из кабинета.