Книга Белый плен. Двое во вселенной, страница 118 – Катрин Корр

– Что-то не так? – спрашивает.

– Что именно?

– Кажется, ты расстроилась. Хочешь поменяться местами?

Очень хочу. Я и без того весь вечер плавилась под его внимательным взглядом.

– С чего бы? – изображаю абсолютное спокойствие. – Здесь удобно везде одинаково.

И зачем я согласилась продлить этот и без того бесконечный вечер? Одно дело изображать невозмутимость на внушительном расстоянии от источника жара, как это было за столом, и совсем другое в салоне автомобиля, когда ещё чуть-чуть и моя правая нога, заброшенная на левую, легонько коснется черной ткани мужских брюк.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, благодарю.

Автомобиль трогается с места. Кристиан снимает пальто и кладет его на соседнее сиденье. Поправив воротник черной рубашки и расправив пиджак, он усаживается поудобнее, словно впереди его ждут серьезные переговоры. Взглянув на меня, Кристиан спрашивает… Что он спрашивает? Его губы шевелятся. Мышцы лица напрягаются – мм, как завораживает. В моем животе лопаются мыльные пузыри, в одно мгновение становится душно. Он ждет от меня ответа, не сводит смеющихся глаз.

– Собираешься продолжать в том же духе? – теперь слышу я четко.

– Что именно?

– Делать вид, что меня не существует. Демонстрировать спокойствие, когда внутри тебя так и пылает пламя, – усмехаются мужские губы. И пока мое тело только-только собирается окаменеть от ужаса разоблачения, Кристиан спешит добавить: – Неприязни, разумеется. Ну, или что-то вроде того.

– Ты хотел поговорить, – напоминаю деловым тоном. – Не будем терять зря времени. Чем я могу тебе помочь в разговоре с твоей мамой?

Задержав на мне проникновенный взгляд, касающийся самого сердца, Кристиан вдруг усмехается и отрицательно качает головой. До чего же обаятельной может быть мужская улыбка. Его улыбка. Я скучала по ней, тосковала, мечтала увидеть во снах.

– Ничем, – отвечает Кристиан. – Я просто сообщу важную новость, а то, как она отнесется к ней – её личное дело. Поговорить я хотел о другом. О тебе.

В районе солнечного сплетения вспыхивает фейерверк. Мои глаза отказываются повиноваться, смотрят ошеломленно прямо перед собой на мужчину, чей голос играет не только на моих нервах.

– Когда я узнал о Роме, когда понял, что ты с такой легкостью обвела меня вокруг пальца, уехала заграницу и спрятала от меня родного сына… я хотел убить тебя. Мне и сейчас страшно осознавать, что не будь той встречи на аукционе в Швейцарии, я бы до сих пор ничего о нем не знал. До определенного момента я позволял злости и ненависти по отношению к тебе контролировать свой разум, потому что только так не существовало необходимости понять причины твоего поступка. Я не хотел этого делать, потому что был уверен, что в случившемся нет моей вины. Но я ошибался, – говорит Кристиан настолько низким голосом, что по рукам пробегают мурашки. – Я это признаю. И я прошу у тебя прощения, Кристина, за то непонимание, что случилось между нами однажды и вылилось в какой-то нелепый хаос, в котором конкретно мои действия и слова причинили тебе боль. Всё началось из-за меня, – добавляет он, не сводя с меня глаз. – Из-за меня и закончилось.

Не понимаю, что происходит. Что это сейчас такое было? Откуда? Почему? Какой-то хитроумный план с целью введения меня в заблуждение или наглая издевка? Сколько ещё пройдет секунд прежде, чем Кристиан рассмеется во всё горло и назовет меня наивной дурой? Но вместо этого он протягивает мне свою руку. Ладонь открыта, источает тепло. Взгляд серьезный и решительный.