Книга Белый плен. Двое во вселенной, страница 7 – Катрин Корр

Прячу лицо в ладонях, устав от оскорблений Платона, который всё ещё отказывается понимать степень своей вины и того, что мне понадобится слишком много времени, чтобы вернуть нашим отношениям хоть толику уважения. Возможно, что этому теперь в принципе не бывать.

– Альберт, совсем скоро Новый год, – вдруг раздается низкий с опасной хрипотцой голос. Я судорожно опускаю руки и смотрю, как на кухню медленной хищнической походкой входит Кристиан, для которого привычный для меня простор едва ли вмещает его высокую и крепкую фигуру. – В следующий раз, когда кто-то посмеет оскорбить тебя, советую воспользоваться гирляндой с разноцветными лампочками. Заштопаешь ею чужой рот. Будет весело и празднично. Как думаешь? – оглядывается он на Альберта.

– Отличная идея, босс. Теперь гирлянда будет всегда со мной.

Я с трудом понимаю, что происходит. О чем они говорят? Почему я испытываю стыд за Платона? Не потому ли, что рядом с двумя громилами, один из которых отец моего будущего ребенка, он кажется жалким червяком, с которым я когда-то имела ту самую близкую связь?

Не свожу глаз с Кристиана. Он медленно надвигается на Платона и на его выразительных губах играет злая ухмылка. Но, когда в одно мгновение она превращается в убийственную прямую линию, точно стрела с ядовитым наконечником, я не могу развидеть в нем волка – вожака и защитника своей стаи. Пальто цвета camel сидит на нем идеально. Под ним черный кашемировый свитер с высокой горловиной, подчеркивающей острые лезвия квадратных скул. Натали бы точно восхитилась его сдержанным и модным стилем.

– Значит ты тот самый Платон, – говорит Кристиан почти полушепотом. – Надеюсь, ты приехал сюда, чтобы принести извинения?

– А ты кто такой? – спрашивает его Платон, задрав голову. Он ведь прекрасно знает, кто перед ним, но страх вынуждает задавать глупые вопросы. – Что ты здесь забыл?

– Полагаю, ты очень долго извинялся перед Кристиной, раз она не успела тебе разжевать, кто я такой. Ты ведь извинился, Платон? За свой глупый поступок, я прав?

Обнимаю себя за плечи, отчетливо видя злой сарказм в черных, как самая длинная ночь глазах. Если бы я только знала, что Кристиан заявится сюда, то ни за что бы не позволила Платону войти.

– Во-первых, наш разговор с Кристиной тебя не касается. Во-вторых, для меня ты не более, чем извергнутое дерьмо вездесущей желтизны, в котором теперь плавает и жизнь Кристины!

– Платон! – вспыхиваю я, покраснев до кончиков ушей. – Что ты несешь?!

Мой голос затихает мгновенно, потому что хладнокровное спокойствие Кристиана, замершее на его лице, в миг оживляется. Черные глаза превращаются в острые осколки стекла, ноздри свирепо раздуваются. Не знаю, то ли это обман моего зрения, то ли так играет свет, но кажется, будто мышцы над верхней губой едва заметно подергиваются, как у самого настоящего хищника, не скрывающего своего оскала. Высверлив сотни дыр в лице Платона, Кристиан вдруг расслабляет опасный взгляд и, плавно втянув носом воздух, низким голосом говорит:

– Не подходи к ней больше. Темы для ваших разговоров закончились.

– Ты кто такой, мать твою? Ты мне угрожаешь?

– На выход, парень, – не реагирует на его вопросы Кристиан и отступает в сторону.

Я вижу, как напряжены мышцы его лица и меня это, если честно, пугает. Мне не хочется верить, что мужчина такого ранга станет махаться кулаками с молодым пареньком, чье самолюбие и достоинство в очередной раз задето. Но Кристиан раздражен, а о его поведении в самых разных настроениях я ещё пока слишком плохо знаю.