Онлайн книга «Снежные холмы»
|
Кирилл откупоривает вторую бутылку и разливает вино в бокалы. Потом поднимается, берет одну из рамок и протягивает мне: – Это моя любимая фотография. Рядом с ним – Шейла. – Мужчина на снимке сидит в снегу и обнимает невероятно красивую собаку породы «хаски» с голубыми как небо глазами. На нем мохнатая шапка-ушанка и серый теплый костюм. Он радостно улыбается, и я, в который раз замечаю знакомые черты: прямой нос, квадратные скулы и волевой подбородок. Поднимаю глаза на Кирилла и невольно любуюсь им, пока он насыпает себе картошку с мясом. – Эту девочку ему подарил один друг, охотник. Отец вырастил ее, любил до безумия. После его смерти Шейлу забрал дядя, но она вскоре умерла. Думаю, ей очень не хватало отца. – У вас с дядей хорошие отношения? – вырывается у меня и я тут же жалею о своей несдержанности. – Прости, я лезу не в свое дело… Краснею как помидор, отчего приходится быстро схватить фужер и делать маленькие, но продолжительные глотки. – Он единственный человек, с кем у меня остались хорошие отношения после смерти отца. – Кирилл внимательно смотрит на меня, едва заметно улыбается и накалывает вилкой кусок остывшего мяса. – Иногда его бывает слишком много. Временами, в нем как будто что-то щелкает и он превращается в слишком бережливого, заботливого и везде сующего свой длинный нос дядюшку. – Это же здорово. Знать, что кто-то любит и заботится о тебе. – Тебе этого не хватает? Слабо киваю и спрашиваю: – Откуда у тебя этот шрам на брови? Его спокойное лицо тут же напрягается, и я снова ругаю себя. Подношу к губам указательный палец и нервно кусаю изгиб. Кирилл берет бокал, делает несколько глотков и, откинувшись на спинку кресла, начинает крутить его в руках, разглядывая колыхающуюся красную жидкость. – Как-то раз моя мать решила, что будет здорово отметить Новый год в компании своих друзей, двух сестер, меня, дяди и своего любовничка. Она обманула меня, знала, что я ни за что не приду, если этот урод будет там. И сказала, что он уехал по работе в другой город. «Будет встречать Новый год в салоне самолета, представляешь?» – говорит он писклявым голосом. – Я приехал к ней домой, а дядя пообещал заехать после двенадцати. В общем, собрались гости; я чувствовал себя инопланетянином, посетившим чужой праздник. До сих пор гадаю, зачем вообще туда приперся, – усмехается он, гладя в сторону. Он явно пытается скрыть глубокую обиду, но она ощущается так же остро, как боль от зубов, впивающихся в мой палец. – И вот сидим мы за огромным столом около часа, полным всякой еды, салатов, бутербродов, муж какой-то ее подруги говорит тост, как вдруг пребывает очередной гость. Я думал это дядя. – Он делает паузу и смотрит на меня так проникновенно и внимательно, что по спине пробегают мурашки. Медленно опускаю руки на колени, затаив дыхание. – Это был ее кавалер. Веселый, счастливый, с довольной улыбкой похлопал меня по плечу, как будто встретил давнего друга. До боя курантов оставалось около двадцати минут и это короткое время я только и делал, что пил. Смешал весь алкоголь, что был на столе. И, когда по телевизору звучала речь президента, я уже был на своей волне. Все стали обнимать друг друга, поздравлять, а мать так долго целовалась с этим упырем, что обратила на меня внимание только, когда я поднялся, чтобы уйти. Она догнала меня в коридоре, стала говорить, что в таком состоянии мне нельзя уходить и было бы лучше прилечь в спальне и немного поспать. И как только я собрался ответить ей, подошел «родственничек» и с этой вечно фальшивой и слащавой улыбкой стал упрашивать меня остаться, мол, я не могу пропустить кое-что очень интересное. Не думаю, что мать знала о его намерениях, потому что была искренне удивлена, когда он, прямо из коридора громко спросил, готова ли она стать его женой. Все начали хлопать, поздравлять жениха с невестой, а я стоял и вспоминал отца, которого променяли на этого хвастливого ублюдка. Я хотел уйти. Но как только, он заявил, что несказанно рад… Рад, что теперь я стану для него сыном, которому он изо всех сил постарается быть хорошим отцом – я не сдержался. |