Книга Подвох, страница 115 – Катрин Корр

– Он нарисовал курицу в юбке и галстуке, а из-под этой самой юбки выглядывали здоровенные яйца, – объяснила Стефания.

– Естественно этот плакат из учителей никто так и не увидел, зато шумиха среди учащихся поднялась страшная, – засмеялся Серафим.

– Боюсь представить, в каком бешенстве ты была, – улыбался Маркус.

– Это еще мягко сказано. И вот, когда на носу были выборы, её изобретательный конкурент вытворил что-то в столовой…

– Он обозвал меня тухлой курятиной, – напомнила Стефания.

– Боже! Ты такая злопамятная. Всё помнишь! – деланно ужаснулся брат. – Так вот, все в столовой начали подкалывать её, а наша Стеша… Скажем так, она слишком остро реагирует на критику в свой адрес.

– Это была не критика, а оскорбление. И я видела, что физрук услышал каждое его слово. Паша ведь на тухлой курятине не ограничился. Этот старый хрыч терпеть меня не мог, поэтому и лезть не стал.

– Точно! Паша! – засмеялся Серафим. – И, когда терпение в ней лопнуло, Стефания подлетела к своему сопернику и, зуб даю, она едва не оставила его без хозяйства!

– Я просто стукнула его по ноге.

– Ты врезала ему по яйцам и во всеуслышание заявила, что у него их вообще нет.

– Ну, может и так, я уже не помню.

– Короче говоря, – отмахнулся Серафим, – крючась от боли и сгорая от унижения, – представь себе, Паша тогда был десятиклассником, да еще и пользовался успехом у девчонок! – сунул Стеше тарелку с тушеной капустой и сказал, мол давай так, кто больше таких тарелок слопает, тот и станет президентом. Проигравший просто снимет свою кандидатуру. И знаешь что? Эта безбашенная девчонка согласилась, не раздумывая! Я в классе шестом был, но уже тогда понимал, что делать это – крайне опасно.

– Ради этих выборов я в школе практически ночевала, выполняя дурацкие поручения учителей.

– Тебе и правда хотелось стать президентом школы? – поинтересовался Маркус.

– Я хотела отправиться на две недели в Лондон с группой ребят, которые изучали английский язык. Президенту школа оплачивала эту поездку. Мне не хотелось просить денег у родителей, я решила, что справлюсь сама и очень удивлю их.

– Ну да, удивила ещё как! Мама так «обрадовалась», когда ей позвонила классная руководительница из больницы и рассказала о твоем состоянии. Бабушка так вообще потом месяц на успокоительных сидела. Стефания ведь съела на две тарелки больше той злосчастной капусты.

– И выиграла, – задумчиво произнес Маркус.

– Да, но мою кандидатуру всё равно сняли, – улыбнулась она. – Меня не было в школе слишком долго. А в Лондон уехал Паша. Было обидно, зато я утерла ему нос.

Серафим фыркнул.

– Это главное как будто!

– Значит, ты любишь спорить, – тихо сказал Маркус.

– Только, когда в этом есть смысл, – улыбнулась Стефания. – Ради очень большой и хорошей цели. Ну, что… Как тебе ужин?

Несколько секунд Маркус молчал, глядя на неё с необъяснимым разочарованием в глазах. Почувствовав себя неловко, Стефания опустила голову и потянулась за стаканом с соком, отчего-то опасаясь, что их вроде бы веселый рассказ мог хоть немного подпортить к ней отношение.

– Очень вкусно, – наконец, ответил Маркус и прочистил горло. – Наверное, я попрошу добавки.

Следующие десять минут Серафим рассказывал о своей учебе. Маркус внимательно слушал его, задавал вопросы, а после предложил пройти практику в конце учебного года в одной из клиник «РотманГлобалМед». Пока они говорили, Стефания загрузила посудомойку грязными тарелками и заварила чай, который принес Маркус. Она поставила на стол чашки и блюдца, разрезала шоколадный торт и села на свое место.