Книга Подвох, страница 55 – Катрин Корр

Раздраженный вновь нахлынувшим воспоминанием, он сощурился и медленно опустил руки на глянцевую поверхность стола.

– Всё взяла?

Стефания с грохотом опустила папку на его стол и с ехидной улыбкой повторила:

– Как мне и было велено.

– Знаешь, я тут думал, насчет твоего поведения, – начал Маркус, опасно неторопливо поднимаясь с места, – и пришел к одному выводу. Учитывая момент пятиминутной давности, которому я невольно стал свидетелем, полагаю, что не ошибусь, назвав тебя дешевой подстилкой моего мерзкого двоюродного брата. – Он подошел к ней сбоку и наклонил лицо. – Вы двое и впрямь думаете, что я осел и не увижу связь между вами?

Девчонка часто заморгала, глядя куда-то перед собой, а потом её нежное личико в миг побагровело от злости и сверкающие гневом глаза выстрелили в Маркуса.

– Ты и впрямь осел, – одними губами проговорила она и резко развернулась на пятках.

– Мы не закончили! – сердито бросил Маркус и снова схватил её за руку. Только на сей раз, когда ему удалось рывком развернуть её к себе, он ослабил хватку. – Ты такая самоуверенная и бесстрашная, потому что он тебе это внушил?

– Ты чокнутый? О ком ты говоришь… – воскликнула она, безуспешно пытаясь вырваться.

– Не будь ты за кем-то из Ротманов, тебе бы точно не хотелось вести себя так бесцеремонно, как ты это позволяешь себе со мной. Иначе давно бы вылетела отсюда.

Сверкающие огнем глаза бегали туда-сюда в полном недоумении и растерянности. На секунду Маркусу показалось, что он действительно раскусил её дерьмовую актерскую игру. Но когда девчонка с силой ударила свободной рукой его в грудь и очередная попытка вырваться из крепкой хватки обвенчалась успехом, она гордо тряхнула головой и посмотрела на него, как на опасное насекомое.

– Да как ты смеешь называть меня так? Как ты смеешь прикасаться ко мне?! Вы все одинаковые, в вас нет абсолютно никаких отличий! Мерзкие, самовлюбленные, грубые и… – Внезапно, девчонка замолчала. Нахмурившись, она опустила взгляд, как будто в эту минуту ей открывалось что-то невиданное, чему она никак не могла поверить. – Двоюродному брату?

Маркус усмехнулся, расставив ноги на ширине плеч. Он скрестил руки на груди и с дерзостью в голосе сказал:

– Ты плохая актриса. А своему недоделанному благодетелю передай, что он как обычно с треском облажался.

Он развернулся, намереваясь вернуться в кресло.

– Еще один Ротман… – пробубнила она себе под нос.

Маркус остановился и со смешком бросил через плечо:

– Полагаю, ты знаешь, где его кабинет. Посмеешь еще раз сказать мне хоть одну грубость – и не сомневайся, вылетишь отсюда, как пробка. Какой бы незаменимой ты не была.

Он подошел к креслу и отодвинул его. Маркус был доволен собой, ибо с дурацким пари покончено. Надо будет забежать к Леону и насладиться его исказившейся от сокрушения физиономией.

– Ничтожество.

Она произнесла это слово по слогам, очень медленно, как будто каждый звук доставлял ей неслыханное удовольствие. Маркус потемнел. Его желваки на скулах заплясали.

– Повтори? – прорычал он, словно лев перед прыжком.

Девчонка вскинула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ничтожество. Ты – ничтожество.

– Собирай свои вещи! – взорвался Маркус, махнув рукой к выходу. – Убирайся отсюда! Ты здесь больше не работаешь! И даже не надейся на превосходные рекомендации!