Книга Подвох, страница 73 – Катрин Корр

– Я сожалею о тех словах, – сказал Маркус, заглядывая в её глаза. – И я извинился за них.

– О! Спасибо! Мне стало намного легче!

– Ей-богу, когда-нибудь я действительно схвачу степлер и пройдусь им по твоему рту!

– Вперед! – бросила Стефания, вскинув подбородок. – Давай!

– Ты испытываешь мое терпение! – прорычал он.

– Я уже слышала это!

В глазах Маркуса сверкнул опасный огонек. Она понимала, что играла с огнем, ведь в её случае проявление интереса с его стороны – удача, не иначе! Она обыкновенный маленький сотрудник огромной компании, серая мышка, мошка, крошка – да что угодно, но только не та яркая девица в бриллиантах, к которым привык Маркус. Но, черт возьми, у неё тоже было чувство собственного достоинства, а этот кретин то и дело безжалостно метал в него острые ножи. Работа-работой, задание-заданием, но никто не говорил, что объект, в виде бесчувственного Маркуса Ротмана, будет унижать её и не видеть в этом ничего предосудительного.

– Пошли.

Он снова схватил её за руку и потянул за собой. Мимо них прошли молоденькие девицы, они громко смеялись, толкали друг друга и протирали плечами стены.

– Не трогай меня! – вырывалась Стефания, не постеснявшись свидетелей своей истерики. – Бесчувственная скотина! Грубиян! Недоумок! Мерз…

Его руки сковали её и без труда подняли над мраморным полом. Стефания даже успела подумать, что сейчас он просто швырнёт её со всей силы о стену, чтобы она заткнулась навсегда… Но в одно мгновение всё вокруг потемнело, как будто кто-то выключил свет. Маркус прижал её, должно быть, к стене, вот только теперь поверхность была неровной и больно врезалась в затылок. Но давление, оказываемое на её тело, что по-прежнему находилось в невесомости, было даже приятным. Сзади – стена, спереди – пылающее жаром мужское тело… Злая обида притихла под внезапным ощущением неизвестности. Стефания только и успела набрать ртом теплый воздух, как вдруг её рот накрыли горячие, жадные и такие…знакомые губы. Остатки злости уступили место недоумению. Поцелуй Маркуса был слишком грубым и неистовым, чтобы ему можно было воспрепятствовать. Её жалкие попытки побить его плечи кулачками ни к чему не привели. Те были настолько крепкими и твердыми, как камень, что больно делалось только Стефании. И тогда она в спешке просунула пальцы под его косуху и растопырила их насколько это было возможно. Её ногти впивались в его кожу через плотную ткань рубашки-поло, но даже это не доставило Маркусу и малой толики дискомфорта. Она старалась плотно зажать губы, но давлению его языка невозможно было противостоять. Стефания упрямо боролась, хоть и понимала – всё будет напрасно.

– Поцелуй меня, – прорычал Маркус, на секунду оторвавшись от её губ.

Даже, если бы он дал ей возможность ответить, Стефания бы не сказала ни слова. Злость, что заставляла осыпать его оскорблениями, исчезла. Да и эффект внезапности постепенно угас. Теперь, чувствуя, как мужские губы требовали ответной ласки, как его руки небрежно опустили её на пол и сомкнулись на её кистях, прижимая их к неровной поверхности стены, Стефания впервые ощутила всю прелесть пребывания во власти мужчины. Опасно и соблазнительно одновременно.

Как только она приоткрыла губы, горячий язык Маркуса стремительно ворвался в её рот. Она с легкостью подхватила его скорость и силу, целуя в ответ с той же яростью. Они как будто хотели разорвать друг друга на части, словно в каждом из них притаилось что-то зловещее. Её руки пытались вырваться, хотелось вцепиться пальцами в его пылающую жаром и чертовски соблазнительным ароматом шею, но Маркус крепко удерживал их на месте… А потом, когда топливо в них начало стремительно сгорать, когда тело Стефании даже сквозь плотное пальто всё отчетливее ощущало острые бугры в стене, Маркус замедлился. Как тогда, в её кабинете. И теперь из яростного и необузданного поцелуй превратился в нежнейший шелк. Маркус позволил её рукам сомкнуться на его шее. Стефания трепетала, как бабочка над ароматным цветком, и желала остаться здесь еще очень надолго. Ведь с каждой секундой кровь в теле становилась всё горячее, а это проклятое пальто… Как же оно мешало!