Онлайн книга «Безумные»
|
– Мм, печень, – забавляюсь я, нарочно облизав губы. Вообще-то, я тоже её ненавижу, но ради мелкого издевательства стоит притвориться. – Надо будет приготовить её завтра и накормить тебя. – Козел. – Мила! – восклицает бабушка. – Сколько раз можно говорить? – Я его полтора часа ждала! Уже вахтерша смену закончила, а я все сидела в пустом коридоре и с пустым желудком. Даже булочек в столовой не было! – Ну, все-все, я понял, что плохой. – Подхожу к ней и заключаю в объятия. Когда чувствую, что её напряжение постепенно уходит, сжимаю крепче и начинаю чесать темную макушку костяшками пальцев. Мила дергается, вырывается и верещит, как поросенок. – Детский сад! – говорит бабушка, поставив руки в боки. – Максим! – Козел! Отпусти меня! Пож-ж-жа-а-а-алуйста! Хва-а-атит! Люблю слушать её смех. Когда Мила была совсем маленькой, я подходил к качающемуся креслу, где она сидела как мышка, и называл пирожком. Щипал за пухлые щечки и изображал всякие рожицы, а она закатывалась в таком смехе, что потом начинала икать. Я чувствовал себя самым крутым старшим братом. А сейчас, почему-то, редко когда могу назвать себя таким. – Балда ты, Макс, – говорит она мне, опустив глаза на испачканный йогуртом пол. – Будешь продолжать в том же духе, не сделаю себе татушку на шее. – Мы ведь договорились! – с фальшивым беспокойством восклицаю я. – Ну, не знаю. Иной раз ты такой противный. Боюсь, что к тому моменту, когда мне исполнится восемнадцать, а это, смею напомнить, будет через четыре месяца, ты так надоешь мне, что я точно откажусь от этой глупой затеи. Ага, как же! – Эй! – Поворачиваюсь к ней левым боком и указываю на свою тату на шее. – Это – ты для меня. Ты – мой пульс. И я должен у тебя быть. Мы ведь обещали друг другу. Мила закатывает глаза и делает вид, что раздумывает. – Вижу для тебя это очень важно, да? – серьезным тоном спрашивает она. Вот же актриса! – Еще как, – подыгрываю я. – Ладно. Может, тогда не будем ждать моего совершеннолетия? Поедем на неделе и нарисуем мне твой пульс, м? А то серьезно, ну достал уже своими приколами и вечными придирками. Могу и передумать. Глубоко вздыхаю и опускаю глаза. Изображаю задумчивость. – Мм, так ты согласен? Слабо киваю, словно взвешиваю все «за» и «против»: – Набить тебе татушку до совершеннолетия? – Угу. – Вижу, как засветились её глаза. Слишком плохо Мила скрывает свои коварные мыслишки. – Ты ведь взрослый, с твоего согласия мне нарисуют что угодно. – Тогда ты будешь самой крутой в классе, – говорю я с деланной серьезностью. – Считай: тебе семнадцать, ты в одиннадцатом классе и у тебя татуха на шее. Все станут завидовать. – Ой, при чем здесь это! Все ведь для тебя. То есть, это значимо для нас. – Мм… – Ну, так сделаем? Улыбаюсь ей и притягиваю к себе. Целую макушку и шепотом говорю: – Ни. За. Что. Только после совершеннолетия. Она тут же отталкивает меня и протяжно рычит. А дед громко хлопает в ладоши и поднимает над головой кулаки: – Есть! Давай, Мила, как вы там говорите… Гони еще одну сотку! * * * Мне все не дает покоя её бегающий взгляд. Обычно трещит не умолкая, пока мы едем в город, а тут вдруг молчит, словно мышка. Украдкой поглядываю на нее: прижала к себе дорожную полупустую сумку, задумчиво смотрит в окно… – Мила, в чем дело? Поворачивает ко мне голову и часто хлопает ресницами. |