Книга Ты моя фантазия, страница 169 – Катрин Корр

Мы проходим по длинному и просторному коридору с приглушенным светом, а потом заходим в спальню хозяина. Потолок темный и многоуровневый, стены белые. Личная ванная комната спрятана за широкими раздвижными дверями из черного стекла, низкая кровать застелена темным покрывалом. Здесь чувствуется личный вкус Марка, его характер. Он отпускает мою руку, будто позволяя ознакомиться с его личным пространством, и тут я вижу это. Огромная картина из секции «Одиночество», на которой я лежу полностью обнаженная и смотрю своему зрителю прямо в глаза! Рисунок заточен в тончайшую стальную рамку, а за ней будто спрятан закат: оранжево-желтая подсветка придает всему полотну парящий и чертовски захватывающий вид.

– В твоей спальне висит моя…физиономия? – проговариваю, глянув на Марка.

– В моей спальне картина с потрясающей девушкой, которая дружит с одиночеством, – отвечает он, устремив свой взгляд на обнаженную меня. – Посмотри. Оно во всем. В её глазах, в позе, в пальцах, которые замерли на животе. Она прекрасна. Вообще я планировал разместить её в гостиной, но потом подумал, что мне бы хотелось видеть её сразу, после пробуждения. И она так идеально разместилась здесь.

– То есть, ты просыпаешься и любуешься мной? – спрашиваю и почему-то не могу остановить приступ смеха.

– Я любуюсь девушкой на картине, – отвечает Марк с улыбкой. – Она самостоятельная личность.

– Правда что ли?

– Ты не ценитель искусства, – усмехается Марк. – Если ты видишь свое лицо на картине, то это вовсе не значит, что на ней изображена именно ты.

– А кто же, позволь узнать?

– Одинокая девушка. И с наличием или нет мужчины в её жизни это никак не связано. Она внутри одинока и в этом заключается её шарм.

– Шарм, значит, – улыбаюсь, повернувшись к нему. – А ты, оказывается, ещё и в искусстве толк знаешь.

– А как же! Моне, Микеланджело, Ван Гог и многие другие известные художники, работы которых я никогда не отличу друг от друга. – Мы смеемся. И снова я ловлю эту завораживающую обывательскую улыбку на его губах… – Я могу дать оценку лишь собственному ощущению, которое возникает при взгляде на ту или иную картину.

– И что же ты ощущаешь, глядя на ме…на эту одинокую девушку? – исправляюсь, бросив взгляд на свое изображение.

Марк снова смотрит на ту меня, его губы приоткрываются, в глазах цвета крепкого кофе проносится тень вожделения. Мышцы живота моментально каменеют.

– Удовольствие, – отвечает он низким голосом, смакуя каждую букву.

Наши взгляды встречаются лишь на мгновение. Я уже обнимаю его шею и впиваюсь губами в горячий и чувственный рот. Язык властно блуждает во мне, скользит по зубам и устремляется в самое горло. Руки жадно исследуют мою грудь, в живот уже упирается затвердевшая плоть. Марк разворачивает меня спиной к себе, одной рукой обхватывает мой подбородок, вынуждая держать голову прямо, а другой неспешно задирает платье.

– Посмотри, как она прекрасна, – говорит мне на ухо и уже пробирается в мои трусики. От нахлынувшей волны наслаждения я едва ли могу поднять тяжелые веки. – Какое чувственное у нее тело.

– Это мое тело, – шепчу, плавно двигая бедрами навстречу его ладони. – Хватит уже нести чушь, Марк. Ты купил эту картину, потому что хотел трахнуть меня. И теперь ты делаешь это каждое утро, как только открываешь глаза.