Книга Девочка хищника, страница 57 – Ева Адамс

— Стала меньше нервничать и перестала плакать по ночам, — объясняю я. — Отойди.

— Чего это ты плакала по ночам?

— Уже забыл? Переживала, когда ты пропадал на всю ночь и даже трубку не брал.

— Анют, ну я же таксовал. Деньги зарабатывал.

— И сразу тратил эти деньги на проституток, — цежу сквозь зубы. — Дай пройти, мне собираться надо!

Костя несколько секунд насмешливо смотрит на меня, потом чуть-чуть сдвигается. Заставляет протиснуться мимо и вдруг ловит меня за талию и прижимает к себе.

— Отпусти! — восклицаю я, пытаясь вырваться.

— Да ладно, чё ты. Дай вспомнить, какая ты на ощупь, — его рука сползает на мою попу и крепко сжимает ягодицу. — Блин, лучше, чем я помню!

— Охренел?! — сбрасываю его руку со своей задницы и вырываюсь.

— Ладно-ладно, Анюта, прости. Не знаю, что на меня нашло, — Константин вдруг резко становится серьёзным и тяжело вздыхает. — Пиздец. Прости, пожалуйста. Я правда по тебе соскучился, да и вообще… Короче, я не просто так приехал.

— Я так и поняла, — бурчу я и прохожу на кухню.

Костя идёт следом за мной, но я не обращаю внимания. До сих пор как будто чувствую его грубые пальцы на своей попе. Злюсь, и уже даже хочу, чтобы он остался. Пусть Тигров придёт и спустит его с лестницы, а я посмеюсь.

Хотя, зная Георгия, он может и шею свернуть. Я этого не хочу. Для Костиного же блага лучше ему убраться поскорее.

С другой стороны, теперь меня терзает любопытство. Зачем он пришёл?

Бывший садится на стул и говорит:

— Я хочу перед тобой извиниться.

— За что? — насыпая корм для Зефирки в отдельный пакетик, спрашиваю я.

— За то, что изменял. За то, что не ценил тебя. Ты очень хорошая, а я вёл себя как мудак. За то, что кредит на тебя оставил. Извини, короче, я… неправильно поступал.

Ого. Ничего себе. Такого я точно не ожидала.

Константин опять вздыхает и протирает пальцами глаза, будто бы прослезился. Для него такое поведение вообще нетипично, поэтому я ему даже верю.

— Всё уже в прошлом, — бурчу.

— Ты с кредитом-то разобралась?

— Да, — не уточняя подробностей, отвечаю я.

— Блин, молодец. Ты вообще по жизни молодец, не то что я. У меня вообще капец, мы как развелись, всё только хуже и хуже становится.

Не знаю, что на это ответить, поэтому просто молчу. Складываю в сумку собачью миску, таблетки и капли, которые Зефирке надо давать каждое утро.

Что Костя делает? На жалость давит? Припёрся ни с того ни с сего, нахамил, за задницу меня схватил. А теперь едва не плачет, жалуясь на жизнь.

— Кость, давай уже прямо, — говорю я, застёгивая сумку. — Чего ты хочешь?

— Хотел поговорить по душам, ну и вот, извиниться. Веришь, нет, мучило меня это, — Костя прикладывает ладонь к груди, как в дешёвой драме. — Ладно, раз у тебя дела, я пойду. Что хотел, то сказал.

Он встаёт и направляется в прихожую. Вздохнув, иду за ним, втайне испытывая облегчение. Уж лучше бы они с Тигровым всё-таки не встречались.

Костя обувается, мельком смотрит в зеркало и улыбается мне:

— Ладно, пока. Вижу, у тебя всё нормально, так что я рад.

— Спасибо.

— Слушай, Анют. Раз уж ты с кредитом раскидалась… Займи тысяч десять до зарплаты? Я отдам, отвечаю.

Внутри меня как будто вонючая бомба взрывается. Становится до ужаса мерзко.

Ну да, конечно. Я могла бы и сама догадаться. Что ещё ему могло быть от меня нужно?

Это ж надо, какой хитрый спектакль он устроил! Сначала разозлил меня, потом на контрасте извинился за все грехи надавил на жалость. Узнал, что я выплатила долг. И вот теперь кульминация — он просит денег. Как противно.