Книга Наследник по крови, страница 31 – Елена Николаева

— И что? Что это меняет лично для тебя? — кричит.

— Всё! — рёвом отражаю. — Всё меняет, Ива! Абсолютно всё!

Ива

Крик Макса парализует.

Прикрываю глаза, чтобы не видеть, как он злится и как его трясёт. Как Пожарского распирают противоречивые эмоции. Макс при этом выглядит зловеще. Глаза ещё больше чернеют, сверкают, как дно преисподней. Густые тёмные брови сдвигаются к переносице, глубокая морщина между ними рассекает лоб. Гримаса такая, что лучше не смотреть.

Мне страшно…

Страшно соглашаться на аборт. Потому что в будущем я захочу ребёнка. Я не смогу жить, как тётя. И даже если можно прервать беременность медикаментозно — я всё равно безумно боюсь. Я далеко не глупая девочка и знаю, что такие истории могут заканчиваться чисткой. Как, например, у тёти. Таблетка ей не помогла…

Истерика усиливается, и я тупо начинаю рыдать. Накрываю лицо ладонями и стекаю по стенке вниз.

— Ваня… — сильные руки подхватывают под мышки и вздергивают вверх.

— Отпусти! — луплю Макса, что есть силы. Бью ладонями по груди, по плечам, по шее, попадаю по лицу. Хлесткие, звучные удары эхом расходятся по ванной вместе с брызгами воды.

— Малыш, угомонись. Хватит! — рявкает мужчина, а я не могу перестать кричать.

— Я в тебя влюбилась! Разве ты этого не понял?! Не почувствовал?! Ты мне всю душу вымотал! Сердце разодрал! Тебе этого мало?! Мало тебе?! Мало?!!!

— Ваня! — встряхивает так, что зубы цокают.

Прижав меня к груди, встаёт под тугие струи воды. Меня колотит. Откровенно бомбит. Я его ненавижу. Ненавижу! Ненавижу так сильно, как и люблю!

Господи, зачем ты мне его послал?

Чтобы он из меня душу высасывал?

Чтобы причинял мне боль?

Чтобы я умирала без него каждую гребаную секунду?

Зачем я его встретила?

Зачем?!!!

Реву, прижимаясь к мужскому телу, ногтями царапаю кожу, вонзаю пальцы в мышцы груди. Они твёрдые, как камень. Не могу ухватиться, чтобы сжать и причинить ему боль.

Реву, как сумасшедшая, захлебываясь собственными слезами и водой.

Гад! Сволочь! Гад!

Снова его луплю.

— Я не сделаю аборт! Не хочу!

— Сделаешь, Ива. Так будет лучше для всех.

— Для кого? Для тебя? Для твоего брата? Зачем? — в панике ору я. — Мне ничего от вас не нужно! Я буду растить его сама. Со своей семьёй. Вы можете благополучно о нём забыть! Ни фамилии, ни отчества вашего не дам!

— Исключено, — руки стальной хваткой вдавливают меня в торс. Мои ребра трещат. Задыхаюсь пуще прежнего.

В груди невыносимо печёт и сотрясает как в последний день существования Помпеи.

— Ты будешь моей, Ваня. Станешь моей и только моей. Без последствий от прежних связей. Это моё условие. Я хочу тебя одну. Понимаешь? Одну!

Глаза в глаза — и меня пополам переламывает.

В зрачках Максима темная, беспроглядная пелена.

— Ты безумец! — рычу я, пробуя вырваться из оков. — Я не хочу быть любовницей! Не хочу! Не хочу быть твоей содержанкой!

— Глупышка, — Макс растягивает дьявольскую усмешку. — Это лучше, чем быть фиктивной женой. Ты не понимаешь, от чего отказываешься.

— У твоей фиктивной жены отнюдь не фиктивный ребёнок и он твой. Я этого не забыла… — рычу, когда ладонь Пожарского сгребает волосы на моём затылке и запрокидывает мне голову назад. Губы к губам на расстоянии выдоха. Его взгляд тяжелым грузом ложится на моё дрожащее тело. Удары сердца ускоряются, выламывая грудную клетку.