Книга Развернуться на скорости, страница 36 – Елена Николаева

— Я знаю всё, что ты мне скажешь, Виктория, — отвечаю таким же ледяным тоном, поднимая свой пиджак с дивана. — Не стоит утруждаться. Думаю, это не твоё дело, — бросаю ей через плечо, одеваясь.

Достаточно с меня неоправданных женских истерик.

— Как же я в тебе ошиблась, Женя. Ты такой же похотливый ублюдок, как и большенство мужчин при деньгах и славе, — ядовитое шипение Виктории неприятно царапает спину. Замираю на мгновение, пересиливая бегущее по венам раздражение. Прислушиваюсь к скрипу собственных зубов. Твою ж мать! Да что ж у них у всех с утра сегодня шабаш какой-то особенный? Женщины как будто сговорились жалить одна за другой. Медленно поворачиваюсь, впиваясь колючим взглядом в её зелёные глаза.

— Несчастлива в браке, Вика? — кривлю губы в ехидной улыбке. — Так может говорить только неудовлетворённая мужчиной женщина.

— Моя личная жизнь не должна тебя волновать. Как, впрочем, никогда не волновала.

— Ошибаешься, — подхожу к ней, вторгаясь в зону её личного комфорта. Ставлю ладони рядом с её и наклоняюсь так близко, что начинаю улавливать знакомый запах кожи. Впервые за долгое время вспоминаю, какой он сладкий. Всё, что осталось от прежней Виктории. Только сейчас обращаю внимание на серьги, которые выбирал для неё четыре года назад.

Какого хрена? Разве ненавидя, не выбрасывают вещи, связанные с неприятными воспоминаниями?

— Сколько лет вы женаты? — сбавляю тон, глядя, как приоткрываются её губы навстречу моим. Пытаюсь найти сходства с Яной. Сёстры совершенно разные, как день и ночь. К Вике нисколько не тянет. Возможно и к лучшему, что наши пути разошлись, ведь в ней я искал забвение. Лерка всегда оставалась для меня лучшей.

— Четыре, — шепчет немного растерянно, сосредоточенно изучая моё лицо. — Какое это теперь имеет значение?

— Хочу понять, когда ты успела выбрать его между тем, как я утром ушёл от тебя счастливой и вернулся за тобой спустя непродолжительное время.

Между нами виснет напряжённая пауза. Вижу по её глазам, как мечутся мысли в её голове. Вика закусывает нижнюю губу, сожалея о чём-то важном, о чем пытается промолчать. Делает рваный вдох, возвращая на лицо прежнюю холодную маску.

— Странно, что именно сейчас тебя это волнует, Женя. Только не нужно врать, что ты меня искал.

— Постой! — пресекаю попытку отстраниться, ловя её за тонкое запястье и притягивая обратно к себе. — Почему Исаев? Четыре года назад ты исчезла без объяснений. Не оставила ни одной записки. Я опросил соседей, и мне никто не дал наводящего ответа. Ты должна была хотя бы намекнуть.

— В моей жизни ты был проездом, Женя. Я тебе ничего не должна! Разве пары дней недостаточно для мужчины, чтобы определиться, чего он хочет от женщины? Я позволила себе лишнее. Как дура ждала, что ты объявишься, но этого не случилось. В один день я поняла, что пора двигаться дальше.

— Эти четыре года ты обо мне вспоминала?

— Я тебя ненавидела, Женя! — вырывает запястье из моей хватки и отступает назад, увеличивая между нами дистанцию. — Больше не подходи к Яне. Ей ни к чему женатый мужик. Не смей её трогать, лжец! — бьет словами наотмашь. — Она заслуживает счастья, которое ты не сможешь ей дать. У тебя оно одноразовое!

— В то утро… Когда мы расстались на время, я схлопотал пулю в спину, прикрывая своим телом девушку друга. Поэтому не вернулся к тебе вечером. Неделю провёл в коме. Реабилитационный период не позволил мне вовремя объяснить причину своего отсутствия. Яну пальцем не трону, можешь быть спокойна. Желаю счастья в личной жизни, Вика…