Книга Взрывная смесь. 8. До конечной, страница 48 – Елена Николаева

— Доброе утро, — проговорив осипшим голосом, схожу с места и направляюсь к нему, чтобы помочь отнести чашку на стол.

Захаров реагирует с опозданием. Задумчивый вид говорит о том, что мой мужчина снова витал где-то в другой реальности.

— Привет, — очнувшись, произносит.

Вижу, как теплеет его мрачное лицо. Покрасневшие от недосыпа глаза слегка сощуриваются, изучая меня с ног до головы.

Господи, я так растерялась, что забыла о причине, вызвавшей у Жени лестную реакцию.

* * *

Его полурасстёгнутая рубашка всё ещё на мне. И она из-за тонкого качества ткани не способна скрыть очертания отяжелевшей груди и набухшие соски.

— Прости, — виновато отвожу взгляд к его чашке, — я ею воспользовалась. Думала.., смогу крепче уснуть…

— И как? Удалось? — определив моё желание, Женя протягивает мне свой чай, разворачивая корпус ко мне.

Принимаю напиток с благодарностью, делаю несколько глотков и с довольной улыбкой возвращаю чашку в его руку.

— Неа. А тебе? — спрашиваю очевидное, но всё же хочу услышать от него о причине ночной вылазки на кухню.

— Точно также. Бессонница замучила. Вот… — кивает на электрочайник, улыбнувшись одним уголком рта.

Ловлю эту порочную улыбку и запечатываю в памяти, как ещё один драгоценный трофей.

— …Решил чаю выпить. Мята вроде бы успокаивает…

— Вижу. Кстати, чай очень вкусный. Спасибо.

Искренне хвалю его. Всё-таки не пожадничал, любезно поделился своим.

— Обычный, — подносит чашку к своим губам и надпивает из неё, а у меня в этот момент губы покрываются мурашками из-за того, что он не брезгует, наоборот, будто наслаждается, прикасаясь губами к тому месту, где только что были мои.

— Он лучший из тех, что я когда-либо пила…

— Может быть, хочешь ещё? — интересуется слегка охрипшим голосом, который забирается под кожу миллионами иголочек и щекочет изнутри до проявления мелкой дрожи.

— Хочу… — выходит вымолвить так, словно я перед этим полночи тренировалась соблазнять голосом мужчину. Думаю над этим моментом и чувствую, как на щеках расплываются пятна, полыхающие румянцем.

— Ты очень красивая, Яна, — Женя протягивает мне чашку, не сводя глаз с моего лица, водит ими по губам, по глазам, по переносице и лбу, опускается к подбородку и ниже, к груди, обжигает открытую ложбинку откровенным взглядом. — Моя рубашка тебе слишком идёт.

Тональность его голоса снова ударяет по нервам, вынуждает завибрировать каждую клеточку во мне. В груди сбивается сердечный ритм. Во рту от волнения пересыхает, и я, не мешкая, тянусь пальцами к его руке, чтобы отобрать чашку и утолить внезапно вспыхнувшую жажду.

Прикосновение кожи к коже пронзает разрядом тока. Поражённая своей реакцией, замираю на пару секунд, чтобы насладиться бегущими между нами импульсами, затем, едва прийдя в себя, беру из его руки чашку и делаю жадный глоток.

Легче не становится.

Непрерывно смотреть в его глаза и тупо молчать сравни ожиданию казни.

Выдыхаю рваный вздох, и в груди что-то лопается, резко, с болью, как натянутая на максимум тетива. Желание его обнять становится невыносимо жгучим.

— Поцелуй меня, пожалуйста… — едва слышу свою робкую мольбу.

* * *

— Яна… — мой мужчина отбирает из рук недопитый чай, ставит чашку на столешницу, сглатывая образовавшийся в горле ком. — Сейчас нелучший момент для этого, — его голос звучит совсем охрипшим.