Книга Взрывная смесь. 8. До конечной, страница 78 – Елена Николаева

Перехватив второе запястье, Рус выбивает баночку из рук. Она падает на пол, отскакивая и забрызгивая краской всё вокруг. Не успеваю осмыслить одно происшествие, как за ним следует другое. Теперь уже мои ладони скользят по твёрдому телу, исполняя ритуал восточно-африканского народа. Покрывают тело мужчины белой краской, делая его неуязвимым перед врагом…

Боже, о чём я думаю? Что за дурацкие ассоциации? Пора с этим кончать и возвращаться домой.

— Ну всё, Рус, хватит… — шумно выдыхаю, пытаясь отстраниться. В этот момент ножка стула бессовестно хрустит под весом Исаева, раскалываясь в щепки. Под мой громкий визг мы оба летим на пол, опрокидывая на головы небольшой стеллаж с банками гуаши. Разноцветный фейерверк густых брызг орошает наши тела.

* * *

— Что у тебя за стулья, мать твою? — стонет Руслан, приложившись спиной и затылком о пол.

— Они не рассчитаны на такого богатыря, как ты, — шепчу, приходя в себя после испуга. Пытаюсь с него слезть, но Рус не шевелится и руки не разжимает. Как прижал к себе во время падения, так и держит в объятиях. Герой, блин! И попадётся же кому-то это счастье под два метра ростом.

— Не ушиблась? — охрипший голос вместе с горячим дыханием касается моего виска.

Мне это совсем не нравится. Всё слишком сильно напоминает старые «грабли». Поднимаю лицо с его груди и осматриваюсь вокруг.

— Армагеддец… — прыскаю от смеха. Такого направления в творчестве в моей студии ещё не было. — Не скажу, что посадка была мягкой, но получше твоей. Прости, Рус.

Он подхватывает мой придушенный смешок и через секунду мы оба начинаем ржать. Звонко и несдержанно.

— Зачем ты мужиков калечишь, Янка? — едва отдышавшись, сосредотачивает на моих губах взгляд.

О, Божечки, о чём я только думала? Полураздетый Исаев. Я на нём. Оба перепачканные краской. Глаза в глаза и учащённое дыхание у обоих... Не считая внезапно образовавшейся эрекции под моим бедром.

Черррт! Пора слезать.

— Кого это я калечу? — изо всех сил пытаюсь клеить дуру и не подавать виду, что меня смутила реакция Исаева на наше столкновение. Мою попытку удрать, Рус пресекает резким переворотом со спины на живот, в лужи красок, подминая меня под себя, как плюшевую игрушку.

— Да возьми хоть меня, — он заботливо убирает запачканные волосы с моего лица, а я лежу под ним ни живая ни мертвая, вцепляясь пальцами в напряжённые мужские плечи. Тело пробивает неконтролируемая дрожь. Не могу пошевелиться. Мне становится страшно. Впервые за несколько месяцев он пугает меня так же, как тогда, в доме у Вики после похорон…

— Отпусти… — шепчу, захлёбываясь глотками воздуха. Его каменный член сильнее вжимается в ширинку моих джинс. Больно давит на лобок. Возбуждение Руслана настолько осязаемое даже через одежду, что становится горячо и дурно. Уши от прилива крови наполняются то ли шумом, то ли звоном, то ли музыкой ветра… Люблю, когда она звучит из-за колебаний воздуха у двери.

— Тише, Лисёнок... Тише… Ты меня угробишь если не несчастным случаем, то инфарктом загубишь, — прижимается лбом к моему лбу и пристально смотрит в глаза. С близкого расстояния его кажутся тёмными, как небо в грозу. Пугают глубиной своей.

— Руслан, ты забываешься… — сипло выдыхаю. Отворачиваюсь от поцелуя, но он всё равно настигает меня. Жёсткий и жадный, с привкусом соли. Правда недолгий но с языком. Приходится зажать его зубами, чтобы не исследовал мой рот. Достаточно того, что ладонь Исаева забралась под футболку и по-хозяйски накрыла грудь, размазав по ней скользкую гуашь.