Книга Грешники. Внебрачная дочь, страница 63 – Елена Николаева

— Скоро, милая, скоро… — задыхается Энни, привставая с колен. Находит сотовый, порывается кому-то звонить. Но вызов нажать так и не решается. Швыряет мобильник обратно.

Дочь. У меня есть дочь.

Такая же красивая, как её мать.

Моя Ника… Принадлежащая богу… Доминика Святославовна, мать вашу!

Моя родная плоть и кровь.

Очередная огненная волна осознания взмывает от желудка к горлу, выжигая в бронхах последний кислород. Едва не теряю равновесие. Почувствовав, как почва уходит из-под ног, беру себя в руки. Принципы стискиваю в кулаках.

Царевна сидит на полу ко мне спиной. Дочь, прикусив кончик язычка, усердно трёт салфетками её щёки. Хрупкая такая, нежная, очаровательная девочка с кукольным личиком, с голубыми, как блюдца, глазами. Настоящий ангел во плоти. Наша с Энни общая копия. Нереально не влюбиться. Не прилагая усилий, она крадёт моё сердце с первой секунды…

Затаив дыхание, изучаю её лицо и не могу вычленить чьи-то конкретные черты. Она похожа на нас обоих. У неё красивые золотистые длинные локоны. Умилительная задумчивая улыбка. Милые ямочки на розовых щёчках. Длинные пушистые реснички. Но хмурится Ника точь-в-точь как я. Этого у неё точно не отнять. Моя девочка! Моя! Об обратном и речи быть не может.

Осознаю это, и дыхание перехватывает в который раз. Сердце, как взбесившийся механизм, начинает сбивчиво тарахтеть, когда в памяти всплывает её зачатие:

— Господи, ты меня сейчас порвёшь… — скулила Энни, дрожа подо мной. Сама напросилась, но не выдержала первой нагрузки. Не осилила.

— Уже порвал, — рычал я, потому что выдержка моя висела на волоске. Невозможно сбить целку и оставаться спокойным. Хотелось разогнаться и до упора. Быстро, ритмично вколачиваться в тугую плоть. Чтобы звёзды сыпались из глаз. Анна была такая тесная и горячая, словно запретный плод. От неё капитально сносило крышу.

— Потерпи немного. Я закончу быстро.

— Мне больно, Итан! Ты огромный и это совсем не в кайф. Адски больно! Слезь с меня! Пожалуйста…

Её внутренняя истерика только разжигала во мне страсть, но я боялся навредить. В какой-то момент пожалел, что связался с ней.

— Замри! — приказал ей перед тем, как выдернуть себя из шелкового плена. — Не сжимай меня. Кончу, могут быть последствия для обоих. Я без резинки. Помнишь?…

Теперь же, глядя на эти «последствия», получаю колоссальный всплеск эндорфинов. Не знаю, почему так происходит. Ребёнок от любимой женщины — самое, что ни на есть, чудо чудесное…

Я ведь не прикасался к дочери. Впервые её вижу. Но та энергия, которая от неё исходит, она пронзает всё моё тело с головы до пят. Насквозь. Вынуждает мою ауру сиять ослепительно белым светом. Когда же, наконец, Ника вскидывает на меня заинтересованно-изумлённый взгляд, все мои чувства разом вспыхивают как самая большая в мире рождественская ёлка.

— Ты кто? — спрашивает она, умело превращая моё сердце в мягкую, густую, тягучую карамель. Топит собой, изучая круглыми глазищами. Даже котёнок не сдерживается. Здоровается со своей будущей хозяйкой.

— Я Итан.

Услышав мой голос, Энни дёргается в испуге. Замирает, не оборачиваясь. Уж точно не ожидала меня здесь увидеть.

— Итан — тот, который царевич? — уточняет дочка, откладывая салфетки в сторону. Направив взгляд на переноску с животным, чуть прищуривается.