Книга Собственность Дьявола. Право на семью, страница 104 – Елена Николаева

— Маша… — сцепив зубы, выдыхаю воздух из легких вместе с напряжением.

— А что не так я сказала? — искренне удивляется она.

— Мы уже обговаривали этот момент. Зачем возвращаться к теме аборта?

— Я сказала отцу, что мы расстались. Что у нас не сложилось. Он не в курсе, что дети твои. Он меня не помнит, Руслан, а тебя обожает, как родного сына! Это слишком для меня! Слишком!

Выпалив обиженно, Мария пытается покинуть тачку через дверцу со своей стороны.

Хватаю за талию, притягивая к себе обратно. Упирается руками в мою грудь, в слабой попытке вырваться из объятий.

— Пожалуйста, успокойся, — прошу я, прислоняя ладонь к её щеке и поглаживая большим пальцем дрожащие губы. — Ты жива. Твой отец идёт на поправку. Мне не придётся его шокировать известием о трагической кончине дочери. Скажем, что мы поссорились и ты решила пожить у моря. Пришла в себя. Спокойно родила детей. А сейчас мы с тобой помирились. Сошлись. Всё окей!

— Окей??? — супруга шокировано округляет глаза. — Как же у тебя всё просто, Исаев! Захотел наорать — наорал. Решил прогнать — прогнал. Задумал вернуть меня — согласия не спрашиваешь! Мне рожать запретил, а сам ждешь наследника от суррогатной матери! Полгода не прошло после моих похорон, как ты его спланировал! Ты нормальный?

— Идём. У нас будет целая ночь это выяснить.

— Я больше не собираюсь с тобой спать!

— Я имел ввиду конструктивный диалог, — поясняю, выходя первым из тачки.

— Отлично! Ты даже сейчас не даёшь мне право выбора, — шипит напряжённо, хватаясь за протянутую ладонь.

— Ты воспользовалась им одиннадцать месяцев назад. Теперь я буду решать за нас двоих. Если ты имеешь что-то против, мы можем обсудить это с моим адвокатом.

Вытащив жену из салона, подхватываю на руки. Не могу отказать себе в таком удовольствии. Пусть шипит, рычит, ругается матом, колотит меня… орёт… кусается… Да плевать! Я знаю одно: люди, желающие изменить свою жизнь к лучшему, должны начисто отрезать прошлое.

— Рус… Ты! Ты! Да ты…

— Я! И я намерен вернуть семью. Я хочу увидеть детей, и никто мне не откажет в этом праве.

Руслан

— Проходи, — Гера пропускает нас с Машей вперёд.

Заношу супругу в его дом. В гостиной тихо, тепло и уютно. Горит камин. Напротив дивана стоят две детские электрокачели. Осознаю чьи они и сердце ёкает. Пускается вразнос…

На кофейном столике находятся соски и бутылочки с остатками молока, упаковка влажных салфеток, пара чистых подгузников.

В воздухе витает особенный, вкусный аромат. Пахнет пудрой и ванильным мороженым, как Машина грудь. Сладкий аромат младенцев буквально топит в нежности, действует на мозг, пленит, лишает силы в ногах, ощущается под кожей и в животе лёгкой щекоткой.

— Решишь поговорить, я буду в своём кабинете, — добавляет Гера, отвлекая меня от исследования чужой обстановки. — А лучше завтра, Руслан. Отправляйтесь-ка отдыхать. Сегодня для всех выдался тяжелый день. Всё необходимое Тома подготовила для вас в детской.

— Гер, а папа где? — волнуется Маша, комкая в ладони воротник своей шубки.

— У себя. Кажется, уснул. С детьми немного умаялся, — снимая с себя пальто, Астафьев скрывается в кабинете.

Ночевать у Геры я отнюдь не планировал. Только по этой причине меня до сих пор бомбит. Но желание увидеть своих детей сильнее любых предрассудков.