Книга Собственность Дьявола. Право на семью, страница 57 – Елена Николаева

— И что он будет с ними делать? — парирует Милана. — Отдаст суррогатной матери на воспитание? Давай-ка без этой чуши, ладно?

— Ты не понимаешь… Ты… Ты просто не знаешь его. А если Руслан потребует тест ДНК?

— Ну пусть сделает. Господи, Маш, это такая мелочь. Дети же его.

— Серьёзно? Да! Дети его! Но для меня это не мелочь. Недоверие мужчины к женщине обычно приводит к одному и тому же результату — к расставанию. Ладно, Милан. Я тебе позже перезвоню, — расстроившись ещё больше, решаю выдохнуть и в одиночку подумать над произошедшим.

— Эй! Машка! Подожди! Что ты задумала? Опять соберёшь чемоданы и сбежишь? А отец? О нём ты подумала? Ты же и меня с Вадимом подставишь.

— Не волнуйся, не сбегу. Хочу кое-что проверить. Завтра. На балу.

— Ты же не хотела туда идти?

— Вчера не хотела. Сегодня передумала. Пока, Милан. Целую!

Как только я вырубаю звонок, дверь в холле распахивается. Гера переступает порог дома, сверля меня нечитаемым взглядом. Зайдя, хлопает дверью.

«Отлично» — думаю я, желая провалится сквозь землю. Во рту пересыхает. Язык прилипает к нёбу. Рвано втянув носом воздух, смотрю ему в глаза. Из-за громких ударов сердца почти ничего не слышу.

— В кабинет, — сухо произносит он, проходя мимо меня. — Нужно поговорить, Мария. Сейчас!

* * *

— Там папа! — наконец меня прорывает после недолгого молчания. — Он в гостиной с детьми.

— Я в курсе, — отбивает Гера, направляясь по известному мне маршруту. — В кабинет!

«В курсе? Уже? Черт! — мысленно чертыхнувшись, бросаю в спину непреклонного Астафьева озадаченный взгляд, а затем и сама срываюсь с места, следуя за ним.

В доме тихо. Его новые ботинки чеканят по мраморному полу твёрдые шаги, словно отсчитывают последние минуты моей жизни. Такое ощущение, что Георгий ведёт меня на казнь. Намеревается не только серьёзно отчитать за все мои косяки. Он готов содрать с меня шкуру.

В гостиной пусто. Отца с детьми возле камина не нахожу. Видимо, ещё не спустились. Либо Тамару заранее предупредили о том, чтобы никто лишний не высовывался и не встревал в разговор.

— Ты рисковала жизнью? — первое, о чём спрашивает Гера, когда я закрываю за собою дверь и, развернувшись, натыкаюсь на его широкую, тяжело вздымающуюся грудь. Вскидываю кверху лицо. Пронзительный взгляд серых глаз сверлит меня насквозь. Сглатываю стучащее в горле сердце. — Зачем, Маша? Не могла подождать пару дней?

Он делает выразительную паузу, дожидаясь моего ответа.

— Нет, — сиплю я. — Прости, но не могла.

— Окей, — согласно кивнув, он засовывает руки в карманы брюк. — Дальше что? Хочешь к нему вернуться?

— Нет! — вскрикиваю, как только разговор заходит о моём муже.

— Врешь, — чеканит Гера, не отрывая от меня цепких глаз.

Кажется, что переносица сейчас задымится и полыхнет огнем.

— Не вру, — заверяю его, как можно твёрже.

Я бы вернулась к Руслану. Наверное. Если бы не всплыли новые обстоятельства.

Попробовала бы его простить, если бы не было ребёнка от суррогатной матери. Меня-то он отправил на аборт!

— Ты ведь любишь его до сих пор. Миритесь.

Последнее слово припечатывает так, что сердце из груди, будто одним мощным ударом вышибает.

— Гер? С тобой всё в порядке? — недоверчиво на него пялюсь.

Честно признаться, хочется потрогать его лоб, нет ли у него жара или какого-нибудь другого недуга, связанного с нарушением памяти, например.