Книга Собственность Дьявола. Право на семью, страница 80 – Елена Николаева

Существует ли оно?

Когда Маша рядом, в моих объятиях — я в этом не уверен.

Не отпущу. Тенью за ней бродить буду, но больше не позволю ей исчезнуть…

Второго шанса я ей не дам.

Моя она! Она всё ещё моя!

— Господа! — раздаётся голос Ильи на фоне льющейся мелодии. — Давайте прервёмся на небольшую танцевальную паузу!

Мы с Машей отвисаем, встречаемся взглядами. Упираясь ладонями в грудь, она пробует отстраниться, но я лишь послабляю хватку, не выпуская её из рук, по-прежнему держу в объятиях. Ныряю в широко распахнутые омуты со жгучими чёрными зрачками, и меня по новой бомбить начинает. На части рвать. Из-за неё душа моя в клочья… из-за неё…

За грудиной стремительно закручивается очередной ураган. Чувства становятся неуправляемыми. От любви до ненависти и обратно…

Сердце грохочет не только под ребрами, оно разрывает голову оглушительными ударами. Выносит мозг.

Ненавижу, мать её! Ненавижу!

За то, что она сделала с нами. За то, что молча родила. За то, что жизнь мою и свою разделила на «до» и «после», катком по мне прошлась, вырвала из меня душу… Только за это убить готов!

Только как убьёшь, когда жизнь без Марии немыслима? Пробовал. Горел как в аду.

«Какого хрена ты вернулась?»

«Какого хрена, Маша? Если и дальше скрываешься? На что надеялась? К чему весь этот маскарад?» — хочу спросить, проорать на весь зал, но вместо этого подавляю в себе дикую ярость. Не без труда, конечно. Она из меня со всех щелей прёт. Впервые сделал это там, на террасе, когда держал жену за плечи и сгорал от желания сдавить так, чтобы кости затрещали.

Я сам себя не узнаю. Не уверен, чего хочу больше: послать её на хер обратно к Георгию или увезти куда-нибудь подальше. Разобраться во всём этом дерьме. Без посторонних лиц. Только я и она. Позволить ей озвучить отмазки, которым нет оправдания.

Блять! Как такое можно оправдать? Оставаясь моей женой, одиннадцать месяцев жить под одной крышей с посторонним мужиком! На пальце не моё обручальное кольцо. Кто он для неё? Прикасался ли к ней? Почему Астафьева? Дети. Двое. Мои? По документам ни хрена не сходится, но я уверен, там липа. Темнят оба. Не признается — потребую тест ДНК.

«Что мне с тобой делать, Маша?» — в очередной раз задаваясь вопросом, прожигаю её взглядом. — «Как прикажешь поступить с компаньоном? Со всеми виновными? Я готов начать крушить всё вокруг без разбора уже сейчас…»

— Больно… — из горла Марии вырывается дребезжащий хрип. Меня тотчас волной дрожи окатывает. Волоски на загривке встают дыбом.

Тою ж мать…

Столько месяцев я мечтал услышать этот голос вживую…

Прокручиваю его в голове и не верю своим ушам. Мои пальцы на её плечах не разжимаются. Не могу отпустить. Не решаюсь. Боюсь, что снова исчезнет.

— Боль напоминает нам о том, что мы ещё живы, — сглатываю ком, зажмуриваясь. Делаю глубокий вдох, ещё один. Лёгкие трещат по швам, а мне всё равно не хватает воздуха. Я хочу сорвать с её лица эту долбаную маску. Рассмотреть её получше. Оживить в памяти каждую милую чёрточку. Зацеловать… Прижаться к ней щекой… — А пока мы живы, Маша, у нас ещё есть шансы на будущее. Думала, я тебя не узнаю?

Руслан

— Мы не должны были… встретиться… Я допустила оплошность… Это ошибка… — жена шепчет задушенно, взмахивая влажными ресницами и глядя на меня такими кроткими и напуганными глазами, что хочется встряхнуть её, привести в чувство и зверем взреветь. Душу наизнанку ей вывернуть. Чтобы не несла эту гребаную ересь!