Книга Снежинка для бандита, страница 53 – Натали Лав

Осталось выстрелить и попасть в веревку лебедки. Я хотел, чтобы он чувствовал приближение смерти, корчился, слыша ее неотвратимые шаги. Выхватил пистолет и прицелился.

А затем в затылок мне уперся ствол другого пистолета. И над ухом раздалось:

- Не дергайся! Я успею раньше.

Спорить с этим было бессмысленно. Действительно, успеет.

Голос, привыкший командовать, велел:

- Снимите его оттуда, пока он не свалился.

Это только в кино герой успевает развернуться и всех перестрелять. В реальности у меня забрали оружие, а мажора сняли с крюка, и подвели к Шувалову-старшему, который, наверное, от большой радости встречи с сыном двинул ему в тот же бок, который до этого отбил я.

- Я вижу, ты очень рад меня видеть, папа, - прохрипел парень.

Шувалов-старший окинул взглядом площадку, на которой мы все находились, и, дождавшись, когда отпрыск выпрямился, протянул ему ствол и приказал:

- Пристрели его.

Парень протянул руку, взял пистолет, причем неуверенности в его действиях я не заметил, но прицелиться в меня не успел. Ситуация поменялась еще раз. К нам присоединился Сивый и его люди. Теперь все стояли и целились друг в друга, пока старый прохиндей самым миролюбивым тоном, на который был способен, не предложил:

- Владимир Владимирович, может, не будем ссориться? Парни молодые, горячие. Переборщили малость. Остынут, успокоятся. А нам так и вообще не резон что-то делить. Сотрудничать же собирались. Денег сколько потеряем.

Шувалов-старший задумался, но не надолго.

- Артем Денисович, Вы правы абсолютно. Но ответственность за него, - он кивнул в мою сторону, - целиком ложится на Вас.

Шуваловы, сопровождаемые охраной, покинули площадку.

А Сивый рыкнул:

- Со мной сейчас поедешь. Поговорить хочу.

Отказаться можно было, только сразу же получив пулю в лоб. Я нехотя пошел за Севастьяновым. Хотя душа рвалась совсем в другое место, домой, чтобы вытрясти правду из девчонки. Если она ее сама знала.

Севастьянов устало опускается в кресло в своем кабинете. Мне сесть не предлагает, подчеркивая этим, что зол на меня.

- Демид, сколько тебе лет?

- Двадцать шесть, - хотя знаю свой возраст довольно условно. По документам из детдома.

- А мозги где? За каким хреном ты полез на шуваловского отпрыска?

Одно упоминание мажора оставляет у меня ощущение скрипящего на зубах песка, когда на улице ветрено, а ты по глупости слишком разговорился. Жутко неприятное.

- Что скривился? - не отстает Сивый, - Я же тебе говорил. Дай девчонке денег и не тащи ее в свою жизнь. Ей нет места рядом с тобой. Как и тебе - рядом с ней. Думаешь - забудет, простит, что ты натворил? Такое не забывается. И не прощается. И даже если есть будет из твоих рук, все равно будет помнить. И ненавидеть.  И не сверкай на меня глазами, не сверкай. Сам знаешь, правду говорю. Но когда стариков слушали. Вы же сами умные.

Последнее слово он произнес с таким пренебрежением, что лучше бы дураком обозвал. Его взгляд потяжелел, стал колючим.

- Я в ваших постельных разборках участвовать не собираюсь. Скажу тебе один раз. Если хоть волос упадет с головы младшего Шувалова, Лерку твою притопят в ближайшей речке. Это понятно?

Во мне все перевернулось. Было бы можно задохнуться от собственной злобы, я б в этот момент задохнулся. Я же четко знал, что ни сегодня, так завтра сотру Романа с лица Земли. Вместе с тем, что он сделал. Выходит, не сотру.. Слова Сивого не пустая угроза. Это то, что он сделает обязательно, если я пойду наперекор ему. И ударит по уязвимому. Благо, теперь оно есть.