Книга В очереди за счастьем, страница 13 – Натали Лав

Поколебавшись недолго, нажимаю вызов. Если не занят, то мне ответит.

— Да, Натка. Давненько ты мне не звонила. Как дела? — голос друга детства приятно растекся теплом по заледеневшим венам.

Но в его словах чувствовался укор. Справедливо, чего уж. Дела, заботы, рутина. Все это отдаляет нас даже от самых близких. Тем более, если в это уравнение вписывается еще и расстояние.

— Яш… Не ругайся, — несмотря ни на что, каждый наш разговор мы начинали так. как будто расстались только вчера перед дверями своих квартир поздно вечером. Оба чумазые и в кое-где порванной одежде, за которую и Яшку Абрамова, и меня дома ждала выволочка. Меня еще и выговоры о том, что я — девочка, которая не должна лазать по крышам. И в то же время я помнила то ощущение свободы и безграничного счастья, что нас связывало с Абрамовым.

— Яш, ты вообще разговаривать можешь? — Абрамов забрался гораздо выше меня. И беспокоить его просто, чтобы поведать о собственных горестях, я бы не стала.

— Могу. Минут пять, — Яков никогда не страдал излишней деликатностью. Но зато обладал прямолинейностью и зашкаливавшей честностью.

— Мне нужен адвокат для развода. Очень хороший.

Яшка закашлялся.

— Чего? Нат…

— Того, Яш, того.

Повисает пауза.

— Что он натворил? Мне вмешаться?

— Если по-другому не получится, — расписываюсь я в собственной слабости, — Но пока мне нужен адвокат.

— Ты не ответила, Наташ, — мое имя звучит мягко. Как тогда, когда он прикладывал подорожник к моим разбитым вновь коленкам.

— Надоела… — усмехаюсь я горько, — Но это ведь не преступление?

— Быть этого не может! Вы же с Макаром…

— Не надо, Яш. Вот правда, — сил слушать о том, как у нас все с Макаром было, не остается. Неужели все было ложью? Всё?

— Найду. Позвоню. Извини, Нат. Мне пора.

— Спасибо, — слетевшее с моих губ виснет в пустоте. Хорошо, что вообще выслушал.

Одной мне не выстоять. Не те весовые категории.

Ругаю себя за то, что отлынивала от работы полдня. Но тем не менее собираюсь домой. Настроения задержаться нет, в таком состоянии я не работник. Да и дома дети, готовка. Хорошо, что уборка на службе клининга, иначе не знаю, как бы я успевала. Но после развода жилплощадь будет скромнее, так что буду справляться сама.

О том, что я оставлю все, как есть, не может быть и речи. Я перестала представлять для Макара ценность. Что ж, бывает. Переживу. Но становиться ковриком для ног я не планирую. Не для меня это. В конце концов, можно жить гораздо скромнее, но не терпеть свинское поведение близкого человека.

Лето вносит свои коррективы. Детей дома не обнаруживаю. Зато на холодильнике висит записка: "Хотим есть!" Рядом еще одна: "Котлеты". И еще: "Гречка". И еще: "Салат". И еще: "Блинчики". Все прикреплены под магниты и написаны разным почерком.

Звоню своим чадушкам. Егор после тренировки тусит с друзьями. Соня на речке, восьмилетнего Арса взяла с собой, оставлять не стала. Он бы ей этого не простил.

Принимаюсь за выполнение спецзаказа. Едва младшие заявляются домой, падаю без сил по привычке в спальне. И тут же отрубаюсь. Соня справится дальше сама. Еда наготовлена. Она отправит Арсения в душ, покормит и уложит спать. Егору через две недели стукнет восемнадцать. Он уже взрослый и не нуждается в моей опеке.

Просыпаюсь в кромешной темноте. Не сразу понимаю, что происходит. Лишь, когда жесткая ладонь ныряет под резинку моих трусиков, до меня доходит, что муж меня с Глашенькой в темноте перепутал. Я же ему русским языком сказала — тот раз был последним.