Книга В очереди за счастьем, страница 50 – Натали Лав

Все-таки я его сделала.

Что же касается меня, то мне нет дела до мыслей всех этих людей, их чувств, их мнения обо мне. Двадцать лет моей жизни оказались обманом, страшной ложью. Так какое значение имеет сейчас, если какие- то левые мужики считают меня б*ядью?

Ах, папочка, папочка, ты так хорошо разбирался в людях. Почему же ты меня пожалел тогда? Почему не сказал, что этот мужчина мне не подходит? Ты же был не в восторге от моего выбора, пусть вслух этого никогда и не говорил.

Сажусь за руль и уезжаю. Не очень хорошая идея, лучше бы вызвать такси, но возвращаться за машиной не хочу. Сталкиваться с Макаром снова пока мне не по силам.

Нужна перезагрузка. Припарковав автомобиль, иду в ближайший магазин. Бутылка мартини, фрукты. И вечер жалости к самой себе, под пьяные слезы и шумное хлюпанье носом.

Последний вечер, когда я себя жалею из-за того, что мое замужество оказалось не той сказкой, что я себе придумала.

Больше этого делать не буду. Я намерена стать счастливой и богатой. Это гораздо лучше, чем быть бедной и несчастной.

Макар

Неосмысленным взглядом блуждаю по накрытому столу. Гости уехали. Я едва не подрался с Лазаревским щенком. Хотя какой он щенок… Он только что мою жену под окнами моего дома драл…

Ярость скручивает внутренности пополам с болью. Как же так? Как она смогла?!

Сука… Лживая б*ядь, как и все остальные бабы… Она же мне в любви клялась! Столько раз за эти годы… Моих детей носила и рожала… И вот это. Никого не стесняясь и не таясь. Как по морде грязной тряпкой отхлестала.

Накал всего становится настолько сильным, что переворачиваю стол, ломаю стулья, топчу ногами остатки еды и посуду. Не контролирую себя.

Залетаю в дом, хватаю ключи от машины. Я убью эту тварь!

И замираю возле проклятого книжного шкафа. Внимание приковывает фотография Натки. Ей там восемнадцать, мы только познакомились… Я глаз оторвать от нее не мог. Такой красивой она мне казалась. Сам был всего на два года старше. Но тогда я потерял из-за нее голову. Что я только не вытворял, чтобы привлечь ее внимание.

Вспоминаю, как мне накладывали швы, из-за того, что я пробрался на территорию дома Истоминых зимой и добросовестно выложил красными розами сердце под ее окнами, пока соседская здоровая псина не перемахнула через ограду и не тяпнула меня пару раз. Её потом Василий Андреевич отгонял и в больницу меня отвозил.

Достаю рамку с фотографией и опускаюсь в кресло. На фото нереально красивая девушка: пшеничного цвета волосы, темные ресницы, огромные глаза серого цвета, розовые пухлые губы, тонкий стан, лебединая шея. Я дышать в ее сторону первое время боялся.

В какой момент чудо стало обыденностью? Ведь стало.

Когда ты долго в отношениях, то другой человек начинает восприниматься как должное. Как неотъемлемая часть твоей жизни. Ты уверен, что он будет в ней всегда. Или до тех пор, пока ты сам его не отпустишь.

Пока я карабкался вверх, превращая стартовый капитал отца и связи тестя в ту махину, которая есть сейчас, я был доволен тем, что имею. Но вот после смерти тестя, когда вместо краха я забрался на вершину, я заскучал. И стал оглядываться по сторонам. Там оказалось много интересного. Ведь я и не видел ничего. Натке было девятнадцать, мне двадцать один, когда мы поженились. Через год родился Егор, еще через четыре Соня. Жена стала уделять детям очень много времени, я перестал быть центром ее вселенной. Как и она — моей.