Книга В очереди за счастьем, страница 67 – Натали Лав

Но он меня огорошивает:

— Отец звонил, говорил, что соскучился. Хочет увидеться.

Макар, конечно, всё еще их отец. И когда всё закончится, я не буду вмешиваться в их взаимоотношения, но не сейчас.

— Нет, — срывается с моих губ категорично.

— Ты собираешься запрещать нам общаться? — вопрос Егора звучит как упрек.

— Соня оставалась с отцом. Чем это закончилось, ты помнишь. Я не доверяю Макару. У меня есть причины. И очень советую прислушаться ко мне. Я не на пустом месте стала настолько осторожной, — мой ответ острый и неудобный, однако какой есть. Ничего другого я пока предложить не могу.

— Ясно. Я тебя услышал. Никогда не думал, что дойдет до такого.

— Егор, жизнь — это не развлекательный центр, в котором ты только и делаешь, что выбираешь развлечения. И люди, которые нас окружают, даже самые близкие, не всегда ставят нас на первое место. Мне эта истина тоже далась нелегко.

— Хорошо, подождем завершения судебного процесса.

Всё-таки, когда привыкаешь, что в твоей жизни все правильно, так, как надо, то, когда эта самая жизнь внезапно сходит с рельс, словно поезд при крушение, это очень трудно принять. Но необходимо.

Оставшись одна, звоню Саркисяну. Я далека от мыслей, что сегодня заседание так прошло случайно. Понятно, что в его ход вмешался кто-то очень влиятельный. Яша, конечно, занимает высокий пост, но не такой, чтобы указывать кому-то из судейских. А вот Саркисяна вполне могли послушать. Противоречить ему явно никто не решится. Все, кто когда-нибудь отваживались на подобное безрассудство, расставались со своими удобными креслами. Причем не по доброй воле.

Голос мужчины по телефону излучает благодушие до такой степени, что я чувствую себя пойманной в силки птичкой. Но всё равно еду на встречу. По меньшей мере нужно выслушать, что ему от меня надо. А потом уже думать, как выкручиваться.

Тихое кафе на набережной. Воздух пахнет уходящим летом и речной водой. Прямо у кромки реки стоит беседка, в которой я вижу человека, с которым пришла встретиться. Он поднимается мне навстречу.

— Здравствуйте, Наталия Васильевна. Рад, что несмотря на тяжелый день, Вы смогли уделить мне время.

Киваю в ответ на его слова.

— Добрый день, Артур Самвелович. Хотела поблагодарить Вас лично за помощь в этой щекотливой ситуации.

Машет рукой, как будто я говорю о чем-то несущественном. Но и он, и я знаем — это не так.

— Как в суде всё прошло?

— Хорошо.

Он отодвигает для меня стул. Я присаживаюсь. На столе чай в белом, фарфором чайнике, чайные чашки, фрукты, конфеты.

— Чай со мной попьете? Предложил бы отпраздновать Вашу победу, как полагается, но Вы же знаете — врачи запретили.

Артур Самвелович ростом чуть ниже меня, но довольно крупный, полный. Седина посеребрила его иссиня-черные волосы. Только взгляд остался прежним, жгучим, как красный перец. И в чем-то демоническим. Мне всегда хотелось с этим человеком быстрее распрощаться. У него была серьезная операция на сердце, как итог полный запрет на алкоголь. Для восточного мужчины это тяжело.

— Я поухаживаю. — останавливает меня, когда я приподнимаюсь, чтобы разлить чай по чашкам.

Делает это сам. Пододвигает мне одну. Пробую. Чай и правда вкусный. С бергамотом.

Какое-то время пьем молча, наслаждаясь тишиной и вкусом.

— Судья была очень лояльна, — говорит мне Саркисян, — Несмотря на сумму, которую предлагал ей Ваш муж.