Книга Ты (не) моя, страница 53 – Натали Лав

Безопасники подъезжают к машине скорой помощи, которую приметили сразу. Выбираюсь из салона, иду туда. Вернее, ковыляю.

Вижу Нину почти сразу, стоит мне лишь добраться до машины. Она сидит на носилках и держится за голову. Возле нее хлопочут врачи, что-то прикрепляя к ее руке.

— Нин! — зову я.

Поднимает на меня расфокусированный взгляд.

— Егор… — но тут же наклоняется вперед, и ее рвет на пол машины.

— Ничего страшного! — утешает ее женщина в медицинской одежде, — Сейчас уберем. Так при сотрясении бывает. Сейчас приедем в больницу, поставим капельницу и станет полегче.

— Она беременна, — тороплюсь сказать я, — С малышом всё в порядке?

Женщина оглядывается на меня, слабо улыбается.

— Кровотечения нет, живот не болит. Вы — родственник? — поясняет и задает вопрос.

— Да. Будущий муж, — Нина сидит всё еще согнувшись. Какой-то мужчина принимается убирать за Ниной.

— Страшная авария, — снова говорит женщина, — Мы вашу невесту в больницу повезем. Вы с нами?

— Да, если можно, — говорю.

— Можно. Ваша невеста сильно не пострадала. Перелом руки, сотрясение. Её спас ремень безопасности и подушки. Мужчинам, которые были спереди в их машине, повезло меньше. Один… — она осекается. Но я понимаю, что она хотела сказать. Надо будет позаботиться о семьях, — Второй в тяжелом состоянии. Вашей невесте повезло. В рубашке родилась.

Оборачиваюсь в сторону места аварии и вынужден с не согласиться. Грузовики собрали легковушки. Под откосом груды покореженного металла, что-то горит, бегают пожарные, еще какие-то службы. Страшная картина.

— Егор, — тихонько произносит Нина, — Я так испугалась… Думала, что всё уже…

— Э-э-э, нет. Никакого "всё". Даже говорить так не смей! — отметаю ее слова. Слишком они для меня жуткие, — Как ты?

— Болит всё. И спать хочется, — признается, еле шевеля губами.

Беспорядок убирают. Нину укладывают на носилки боком. Мне разрешают забраться в машину. Туда меня подсаживают безопасники, один из которых устраивается рядом.

Работники скорой не пытаются протестовать. Видимо, их уже предупредили на наш счет. Мы едем в больницу. Нина в полудреме, но заснуть ей не дают. Её тормошит врач, и я по ее просьбе. До больницы ей лучше быть в сознании.

В больнице ее забирают. И мне остается сидеть в коридоре. И я сижу, пока не приезжает мать. С ней делается как-то легче. Она сует мне какое-то успокоительное и обезболивающее. Приносит чай и пирожок. Всё это впихивает в меня. Моё физическое состояние улучшается, прибавляется сил.

— Неужели пронесло? — осознаю простую истину, которую не понимал до этого, потому что в голове была такая каша.

— Кажется, да, — подтверждает мать, — Но нужно дождаться, что скажут врачи. Хотя Нина жива. И это — главное.

Вот в этом я с ней согласен. И если судить по рассказу врача в скорой — с ребенком тоже всё будет в порядке. Именно за это надо держаться.

Однако, помимо позитивных мыслей в сознание пробиваются мысли о Карапетяне. Мысли страшные. Но весьма здравые. Пока эта тварь жива, он нас в покое не оставит. Поэтому…

— Егор, о чем ты думаешь? — спрашивает мать. Чувствую, что напряглась.

Ей о моих мыслях знать ни к чему. Есть вещи, которые должны решать мужчины.

Поэтому лгу. Лгу легко и непринужденно.

— О том, что чуть не потерял Нину и ребенка, — это, кстати, не совсем ложь. Об этом я думаю тоже.