Книга Ты (не) моя, страница 6 – Натали Лав

— И чего вы, бабы, постоянно в это болото лезете? За красивой жизнью? — спрашивает мой спаситель.

Сил оправдываться = нет. Объяснять, что со мной произошло — тоже.

— Ладно, не жги меня глазами. Не жги. Давай приведем себя в порядок. Перекусим. пару часов вздремну. И выдвигаемся. Мне надо обратно.

* * *

Артур Карапетян метался по собственной гостиной, как ошпаренный. Очень жалел, что не свернул жене шею. Покоя ему не давал один вопрос — кто посмел вмешаться и заступиться за изменницу? Его здесь все хорошо знали. Никто бы не рискнул. А вот кто-то пришлый вполне мог.

Его люди сейчас искали сбежавшую жену. и того, кто ей помог — тоже. Горе им будет, если не найдут.

Артур всегда считал, что Нина будет послушной, не посмеет взбунтоваться. У нее всё есть. Есть общий ребенок. Чего ей не хватало? Он очень хотел бы это понять.

— Артур Микаелович, — в дверях бесшумно появился один из приближенных к Артуру людей.

— Что у тебя? — очень стараясь не выдать душивший его гнев спросил обманутый муж.

— Вашу жену пока не нашли. Но появилась информация, что родственники Протасова ее ищут. Возможно, это по их распоряжению Нину забрали.

— Чего?! — всё же заорал Артур, — Да они там в своей Москве совсем границ не видят? Ну, ничего. Я им флажки поставлю… Они еще поймут, с кем связались! Собирай людей. Пора навестить больного. Он ведь жив еще?

Это тоже был прокол его людей. Поэтому пришедший не рискнул смотреть в глаза Карапетяну.

— Да, — коротко ответил и предпочел рассматривать пол.

— Скажи мне, за что я вам всем плачу такие деньги? — этот вопрос остался без ответа.

У Артура впрочем появилась цель. Которую он стремился достичь.

Карапетян жаждал крови.

Только, если бы он остановился и задумался. то не рискнул бы лезть на рожон

Нина

Оказавшись в доме, понимаю, что помог мне непростой человек. Всё вокруг кричит о материальном достатке.

— Зовут тебя как? — спрашивает мужчина, размещаю барсетку, которую он забрал из машины на комоде в прихожей.

— Нина, — скромно отвечаю, переминаясь с ноги на ногу. К тому же, ноги у меня босые и пыльные.

— И сколько тебе годочков?

— Двадцать четыре, — отвечаю, не споря, не вспоминая, что у женщин такое спрашивать некультурно.

Ему, как исповеднику, хочется рассказать всё. И еще переписать имущество.

— Чего? — подвисает он, вглядываясь в меня, — Хотя да, вряд ли ты старше. А во сколько же ты замуж выскочила?

Это его "выскочила" бьет по моим оголенным нервам ни хуже кнута. Возвращает в ту реальность, когда я восемнадцатилетней девчонкой верила в добро.

— Я — не выскочила! — чеканю я зло, — Меня туда продали в 18 лет. И не надо мне говорить, что мы живем в цивилизованной стране и такое невозможно!

Взгляд спасителя тяжелеет.

— Я и не собирался. Возможно и не такое, девочка, — я не обижаюсь на его обращение. Ему лет 40 или около того. Так что с нашей разницей в возрасте для него я именно девочка, — Пойдем, душ тебе покажу. Другой одежды для тебя у меня нет. Времени по магазинам ходить — тоже. Майку чистую дам, а шорты свои оставишь. И обуться…

Мужчина бросает красноречивый взгляд на мои босые ступни.

— Если только в домашние тапки, — заканчивает он фразу.

Я сейчас согласна на всё. До меня только теперь доходит во всех красках, что со мной собирался сотворить Артур. И меня начинает потряхивать.