Книга Ты (не) моя, страница 69 – Натали Лав

А после смерти единственного сына Анна Вагановна Карапетян еще сильнее возненавидела бывшую сноху. А поскольку Татьяна тоже кляла на чем свет стоит Нинку, две женщины сошлись ближе некуда, объединенные общей ненавистью.

К счастье, инсульт у Анны был несильный, и она быстро отошла от него. Или вообще никакого не было. Анна была теткой мутной, очень себе на уме. Похороны сына она переждала в больнице, а потом выписалась оттуда и скакала бодрой козочкой.

Татьяна ездила к сватье домой. Либо Анна наведывалась к Татьяне. И они костерили Нину на пару, упиваясь каждая своими истинными или выдуманными обидами на девушку.

Сегодня женщины сидели на кухне и пили чай. С пирогом. Анна привезла с собой армянскую гату, которую теперь обе с удовольствием наворачивали.

Татьяна ела и хвалила Анну, потому что та и правда была кудесница, и выпечка у нее получалась такой, что ум отъешь. Но еще Анна была очень тщеславна, и если её не захваливать, то могла затаить обиду.

— Слушай, Тань, — сваха внимательно посмотрела на свою приятельницу, — А ведь ты говорила, что Нинка беременная?

— Ну, да, — ответила Татьяна, не подозревая, к чему ведет сваха.

— Нинка ведь о тебе не заботится совсем. Сына моего сгубила, змея проклятая, — завела Анна обычную пластинку. Даже пирог перестала есть.

Татьяна слушала её, продолжая жевать.

— Я ей отомстить хочу. А ты мне поможешь, — выдала вдруг сваха.

— Отомстить? Как? — Татьяна насторожилась. Уж очень диким блеском загорелись у Анны глаза.

— А её ребенка за моего ребенка заберу. Это ведь из-за Нинки Артура убили!

Татьяна тоже перестала есть.

— Подожди… Ты что хочешь, ребенка, которого Нина родит, убить? — Татьяне такой поворот беседы не понравился.

Артур вон стал с москвичами тягаться. И где он теперь?

— Зачем убить? Я же не душегубица, — ответила Анна, — Украсть… И в детдом сдать. Пусть мучается, тварь.

Татьяна нервно сглотнула. Она почувствовала приближение настоящих неприятностей.

Сочи

Татьяна отодвигает от себя тарелку с недоеденным куском пирога.

— Ань, ты спятила? — спрашивает тихо. Дружба дружбой, но на такое Татьяна подбить себя не даст.

Во-первых, она еще очень хорошо помнит, как закончил свою жизнь любимый зять. Во-вторых, какая-никакая, а Нинка — её родная дочь, притом единственная. Ввязываться в такое даже Татьяне с ее не очень хорошим отношением к собственной дочери претило. К тому же, она чувствовала, что, если её попутает бес, и она сдуру согласится, правда всё равно вскроется. И придется за всё отвечать.

А москвичи, может, люди интеллигентные, однако, не погнушались действовать таким же образом, что и Артур и его друзья-товарищи.

Анна, вскочив со своего стула, упирает руки в бока и повышает голос:

— Я?! Я спятила? Моего сыночка убили из-за твоей дочери-проститутки, а я спятила…

Это почему-то показалось Татьяне очень обидным, хотя раньше она спокойно относилась к тому, что Анна поносит её дочь.

— Да при чём тут Нинка-то? — вскрикивает Татьяна, тоже привстав со стула, — Твой Артур — уголовник! Вот что-то с кем-то не поделил и…

Договорить Татьяна не успевает, Анна с визгом кидается на нее и вцепляется ей в волосы.

Дальше начинается дикое побоище. Две довольно грузные женщины сваливают стол, раскидывают мебель и ожесточенно дерут друг друга за космы.