Книга Женское счастье, страница 38 – Натали Лав

— Дура! — ругается Демьян.

Не понимаю, из-за чего я — дура. Это ведь то, что он мне предлагал сам. Это свидетельствует о том, что я ничего для него не значу. Лишь дырки, в которые можно пихать член. И вот теперь какие-то претензии? Разве они уместны?

— Не волнуйся ты так. Мы с Германом смазку выбирали. Для выходных. Чтобы нам всем понравилось, — шепчу между стонами. Почти криками.

Я уже на грани. Еще чуть-чуть. Еще несколько движений. И меня выкинет в наслаждение.

Демьян замирает. Чего это ему стоит, даже не представляю. Венка на виске пульсирует, прямо по ней течет пот капельками, грудь ходит ходуном. И даже руки подрагивают.

— Демьян, пожалуйста… Я хочу кончить… Поцелуй меня… — прошу. И ненавижу себя за это. Но звук моего голоса, когда в нем нет вызова, творит чудеса. Демьян берет меня за запястья, распластывает по столу, наваливается сверху. Целует глубоко и ласково. Боже мой, почему так не могло остаться? Почему?!

Тяжесть его тела служит спусковым механизмом. Ему достаточно сделать лишь еще одно движения, и мое тело погружается в оргазм. Как под воду, когда нечем дышать, а всё равно хорошо так, что хочется продлить это ощущение как можно дольше. Между ног все пульсирует. Тело парит.

И из меня уже почти вылетает привычное: " Я люблю тебя", но я сама себя торможу. Валееву оно не нужно.

— Данька… Что ж ты со мной делаешь? — шепчет он практически сразу же, делает еще несколько толчков и догоняет меня.

Тело окутывает истома. и нежность. Так много хочется ему дать. Только вот готов ли он принять?

Сама не замечаю, как глажу его по груди и плечам, чувствуя как под пальцами сильно бьется его сердце. Он поднимает меня, притягивает к себе, снова целует. Рукой запутывается в моих волосах.

И тут я замечаю, что мы уже не одни.

Герман стоит на пороге кухни, пожирая нас глазами. Куртку держит в руке, а его пальцы расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке так, как будто ему не хватает воздуха.

— Я ключи от машины у тебя забыл, — произносит он, обращаясь ко мне.

А глаза у него как горят…

— Я останусь? — спрашивает, переводя взгляд с меня на Валеева и обратно.

Во рту пересыхает мгновенно. Издать какой-либо звук я не в силах.

Киваю в знак согласия.

Хочу их обоих.

Сейчас.

Даниэла

Мышцы Демьяна каменеют под моими пальцами.

Он устремляет на меня вопросительный взгляд. Что-то читает на моем лице. Что на нем можно прочитать, когда его плоть еще во мне, а нас рассматривает другой мужчина?

— Ладно, — тянет нерешительно.

А я… Я хочу, чтобы он прогнал Германа. Чтобы всё снова стало понятно. Но его "ладно" обрывает лепестки моей надежды. Ну, что ж — не сбылось.

Чуть повернув голову, наблюдаю, как Герман роняет куртку на пол, как быстро расстегивает и снимает рубашку. За грудиной чувствую всплеск резкой боли. Ее ведь не должно быть…

Однако в следующее мгновение она гаснет под прикосновением губ Германа. Демьян отстраняется, покидая мое тело с невероятно пошлым звуком.

Все, что происходит — грязно и порочно. Однако приятно. Я тону под напором прикосновений Германа, который оглаживает мое тело. Его руки скользят по моей коже, вызывая сотни мурашек. Его губы терзают мои, воскрешая только что удовлетворенное желание. Снова разгораюсь. Начинаю трогать Германа в ответ. И мне это нравится. Нравится к нему прикасаться.