Книга Развод.com, страница 106 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Всё нормально? — спрашивает Рома. — У меня сюрприз для тебя, я как-то не подумал, что тебе здесь некомфортно. Прости.

— Всё хорошо, — успокаиваю его. — Я просто немного расстроена после разговора с Идой и не ожидала здесь оказаться.

Он достает из брючного кармана ключ и открывает квартиру. Заметив свои заношенные кеды, улыбаюсь. Просто не верится, что прошло всего меньше года.

— Пойдем в комнату, Наташ, — зовет за собой.

Щелкнув выключателем, ругается:

— Черт. Света нет.

— Подожди. Здесь были свечи, — вспоминаю и открываю верхний ящик комода.

Все вещи на своих местах. Это… странно. Будто все здесь принадлежит мне, но уже не мое. Совсем чужое.

Рома зажигает свет. Расстилает свой пиджак на кровати и забирает у меня пальто. В пакете оказывается бутылка шампанского и бокалы.

Я озираюсь, но в полумраке ничего не видно. Только неясные очертания мебели. Передав мне бокал со взрывающимися в нем пузырьками, Рома подхватывает свечу и направляет ее на противоположную стену.

— Смотри….

— Что это?

Встав с кровати, подхожу ближе и рассматриваю свои фотографии. Здесь и Москва-Сити, и осенний город… И фотографии из Дубая.

Немыслимо. Все оригиналы были раскуплены еще тогда.

— Это снимки с той выставки, на которую я не успел, — говорит Рома с горечью в голосе. В его глазах гуляет пепел.

— Но как они у тебя оказались?

— Я обещал тебе, что приду на выставку и я на нее приду. Просто позже.

— Ты выкупил их? Сам?...

— Да. Собрал почти все, Наташ. Что-то успели забрать, но я все найду. Обещаю.

— Ты с ума сошел? — смеюсь, не понимая, как такое возможно. — И что мы с ними будем делать?...

— Я организую тебе свою выставку. Персональную. Как только Саша сможет оставаться с няней дольше, мы сразу же займемся этим вопросом.

Качаю головой и рассматриваю свои снимки. А потом, резко развернувшись, обнимаю мужа за плечи. Словами я вряд ли смогу передать, насколько он тронул самую тонкую, творческую струну моей души, а поцелуем, сладким от холодного шампанского, получается прекрасно.

— Спасибо тебе, любимый, — вдыхаю запах его туалетной воды.

Рома обхватывает мое лицо и твердо произносит:

— Я люблю тебя, Наташа. И всегда буду благодарен за нашу семью. До самого конца. Если бы ты.… не простила….

— Давай не будем вспоминать, — прошу, хмурясь.

— Нет, я хочу сказать. Спасибо, что, выбирая между гордостью и нашей семьей, ты выбрала второе. Со своей стороны я обязуюсь всегда делать так же. Всегда выбирать тебя, Сашу, нас. Даже в мелочах. Каждую минуту.

— Я верю тебе. Теперь точно верю, Ром, — покрываю его лицо легкими поцелуями.

Забрав мой бокал, Рома ставит его на тумбочку и переходит к настойчивым действиям.

Его губы — уверенные, грубоватые, но при этом вкусные. Ровно такие должны быть, чтобы бесследно смыть всю горечь состоявшегося разговора. Подняв руки, хаотично брожу по короткому ежику из волос на затылке, мускулистой шее и каменным плечам.

— Иди ко мне, — говорит Рома и подается вперед, опуская меня на кровать.

Нависает сверху и сдвигает тонкие бретельки, легонько касаясь плеч. Кусаю губы, наблюдая, как в отблесках свечей светлые глаза темнеют от возбуждения.

Упершись ладонями по обе стороны от моей головы, Березовский снова нападает. Сначала терзает губы, затем шею, ключицы, грудь, реагирующую приливом молока.