Книга Развод.com, страница 12 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Нет, не помирились, — поясняет Маша спокойнее. — Ромка потом звонил, но Ваня трубки от него не берет.

Мягко покачивая Катеньку на руках, я иду по комнате. Подхожу к окну, останавливаюсь у комода, на котором составлены семейные фотографии, заглядываю к Артемке.

— Наташ, как вы теперь? Ты его простишь?

— Нет, конечно. Ты простила бы?

— Я с Машкой никогда так не поступил бы! — отзывается Иван с вызовом. — Вот к чему приводят эти ваши тик-токи и шальные деньги!

Усевшись на стул, продолжаю любоваться их малышкой. Такая красивая! Немного похожа на Артема в младенчестве, но губки бантиком — это явно от мамочки. Так интересно посмотреть, на кого будет походить мой мальчик. Если на Березовского, я от этого любить меньше его не стану. Может, даже наоборот. Отдам сыну то, от чего отказался его отец.

— Ты что, развестись с ним хочешь? — спрашивает Маша шепотом, когда Ваня уходит, чтобы включить чайник и порезать принесенный мной торт.

— Да. Если бы он пошел навстречу, нас уже развели бы в загсе.

— Он против?!

— Угу... — целую маленький розовый кулачок и в который раз затягиваюсь сладким запахом.

— И что ты будешь делать? Говорят, он сейчас непростой человек... Мы недавно его интервью на радио слушали.

— В суд подам. Через суд разведут, — заявляю, не чувствуя на самом деле никакой уверенности, что все пойдет так, как я хочу.

— Ох, Наташка! — вздыхает подруга, опускаясь на соседний стул, — У меня просто в голове не укладывается, что вы можете быть не вместе. Я вообще не представляю вас по отдельности! Вы же как одно целое всегда были!

— Вот именно, Маш, были!... Все изменилось, Рома давно другой, я — наверное, тоже.

— Но вы же так любили!... — восклицает она, но, к счастью, в этот момент в комнату возвращается ее муж с чашками и тортом.

Пока Маша разливает чай, Ваня забирает у меня дочку и, склонившись, покрывает ее личико частыми короткими поцелуями. К переполняющему меня умилению добавляется похожее на белую зависть чувство.

У моего малыша таких моментов не будет. Он не будет спать на груди у отца, пока я хлопочу по дому, потому что Березовский потерял это право.

Будет он от этого страдать или нет, я не знаю. Подозреваю, что не особо. Рома не был готов к детям тогда, а уж теперь, когда в его жизни появился фонд, карьера политика и выгодные сотрудничества — и подавно.

Я провожу у ребят ещё около двух часов, а затем возвращаюсь в квартиру Дениса и вырубаюсь, так и не дождавшись его. Он часто приходит домой сильно за полночь.

Слышу сквозь сон, как он гремит посудой на кухне и негромко посмеиваясь, говорит с кем-то по телефону. В какое-то мгновение реальность и мои воспоминания сливаются, и мне начинает казаться, что я в нашей старой однокомнатной квартирке, что сейчас, тихо скрипнув, откроется дверь и в комнату войдет Рома. Ляжет рядом и прижмется к моей спине.

Однако это видение длится недолго. Прострелившая грудь острая боль не дает окунуться в сладкие грезы.

Утро следующего дня начинается для меня в половину одиннадцатого. Соскочив с кровати, понимаю, что опаздываю.

Опаздываю, мать вашу, на собеседование у самой Иды!

Наспех принимаю душ и, высушив волосы, собираю их в хвост. Мне нравится, что эта прическа делает меня взрослее и серьёзнее. Именно так я себя сейчас и ощущаю.

Затем, заказав такси через приложение, выпиваю чашку зеленого чая и съедаю творожок с изюмом, обещая себе плотный обед в городе.