Книга Майор Бойцов желает познакомиться, страница 51 – Лина Коваль

— Откуда у тебя презервативы, проклятая фенистилка?

— Ты будешь смеяться надо мной целую вечность, если я расскажу, — закатываю глаза.

Ладонь Бойцова проникает ко мне в трусы и прикладывается к мокрой промежности. Мастерски в трех соснах отыскивает клитор и потирает его, заставляя меня выгибаться.

— Говори, — мучает.

— Ой, да ладно… — решаюсь, накрывая его ладонь, чтобы остановился. — В общем, я перед отъездом, пока тебя на остановке ждала, вспомнила, что резинку для волос не взяла. А я без неё совсем не могу. Возвращаться домой было не вариант, а в киоске кроме презервативов подходящего ничего не оказалось, — скромно договариваю.

— То есть презервативы — подходящие? — кое-как сдерживает смех майор.

— Ну вот, я же говорила, — обижаюсь. — Смеешься надо мной.

Тимур переворачивается на спину, откидывает одеяло и тянет меня на себя. Укладываюсь сверху и позволяю снять ночную рубашку.

— Красивая фенистилка, — произносит Тимур, оглаживая возбужденные соски и проверяя грудь на тяжесть. — Ты позволишь использовать твои презервативы?

Давлю смешок, потому что он спрашивает об этом так серьезно, будто руки моей просит.

— Хорошо, — легко соглашаюсь и двигаюсь попой с его бедер чуть ниже, на ноги.

Просовываю ладошку в боксеры и сжимаю горячий, напряженный ствол. Облизываюсь нетерпеливо и склоняюсь над нежной головкой. В нос снова проникает знакомый запах. Я уже это делала, в ту ночь.

— Ты же сказала, что без резинки для волос не можешь? — спрашивает Тимур с хрипотцой, толкаясь членом в мой гостеприимный рот и обратно.

— Просто… без тебя я не могу больше, — шепчу самое романтичное из того, что я когда-либо произносила.

— Что ты делаешь? — смеюсь, чувствуя теплую ладонь на животе.

Приоткрываю глаза. В окнах ещё немного пасмурно, вот-вот наступит рассвет.

— Хочу пожелать тебе доброго утра, — хрипит Тимур мне на ухо, откидывает одеяло, которым мы оба укрыты, и сдвигает руку ниже.

Препятствий в виде белья не встречает, потому что спали мы абсолютно голые. Всю ночь. В обнимку. Прямо посередине, поверх линии, которую я сделала скотчем в начале вечера. На кровати и внутри себя, в своем сердце. В сердце уже раненном… этим же самым мужчиной. И если отдирать клейкую ленту от кровати будет довольно просто, то вторую, из себя, придется вырывать только с мясом.

Мужская ладонь подтягивает меня поближе и оглаживает бедра.

Надо сказать, этот способ желать доброе утро, мне нравится больше предыдущего, когда Тимур заявил, что «вместе мы больше не пьем» и выставил меня за дверь.

Тогда я была обескуражена, а если бы подобное повторилось сегодня — вообще себя не собрала бы.

— Ти-имур… Как это приятно… — стону.

Прикрыв глаза, откидываюсь на твердое плечо и позволяю пальцам майора делать между ног всё, что заблагорассудится.

— Хочу… тебя попробовать, — он сообщает, разворачивая моё полурасслабленное тело на спину.

— Что? — приподнимаюсь, уперев локти в кровать и испуганно на него смотрю. — Не-ет… Я не хочу, Тимур. Пожалуйста, не надо.

Смущаюсь ужасно.

— Хочешь, — усмехается он, устраиваясь ниже. — Ты вся трясешься от того, как хочешь.

— Это от недосыпа. Мы уснули полтора часа назад.

— Сейчас проснешься, фенистилка. Покажу тебе то, что ни одна баба сама себе не сделает.

— Хватит называть девушек бабами, Тимур, — недовольно выговариваю. — Это неприятно. Всё равно, что я тебя бы называла, скажем, дядькой.