Книга Майор Бойцов желает познакомиться, страница 88 – Лина Коваль

Конечно, сталкивается с бывшей.

Все это, вместе с досадной случайностью, случившейся в машине — выбило меня из колеи. Я, как заведенная, повторяла только одно — хочу, чтобы Бойцов ушел от Ворошилова. Мне и без фотографии не нравилась эта подработка.

А я даже остаться в отделении готова.

Тимур же до последнего стоит на своем и доказывает, что в данный момент бывший тесть — это единственный шанс достроить дом.

— Мужики-то на дороге не валяются, — причитает мама.

— Да еще и симпатичный, — добавляет Рита и прижимает рот рукой, когда я сталкиваюсь с её глазами хмурым взглядом. — А ты, кстати, рассказала ему?

Пшикаю на нее озлобленно.

— Не надо, Рита, — почти рычу.

И это еще одна причина, почему я не возвращаюсь домой. Элементарно боюсь, что Тимур не станет слушать и закроется от меня. Навсегда.

Все же он общался с Сюзи чуть больше полугода и если я так близко к сердцу приняла наличие Алениной фотографии в солнцезащитном козырьке, то какова будет реакция на мое регулярное вранье?

Страшно представить.

Вечером Тимур впервые не приезжает.

Мама от этого начинает причитать еще больше, Ритка, тяжело вздохнув, отчаливает в более спокойное место, а я в слезах восстанавливаю приложение в телефоне и захожу на сайт знакомств, но вместо привычного ника «Тимур, 32» нахожу надпись «Анкета удалена».

Ошарашенно смотрю на экран мобильного.

Уже ночью все-таки решаюсь набрать Тимуру.

Впервые за эти несколько недель.

Пока жду длинных гудков, сердце ровным стуком выбивает ритм, а потом резко падает в ноги, потому что телефон моего майора оказывается недоступен.

Кое-как дожидаюсь восьми утра и звоню в отдел.

— Миш, привет.

— Ооо, привет, стажерка. Как ты там? Еще не выздоровела?

— Нет, — грустно улыбаюсь.

— Плохо. Я сыну такую приставку взял, закачаешься. Покажу, как появишься.

— Поздравляю. И… спасибо.

Закусываю губу, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

— Миш, — спрашиваю тихо. — Можно, я задам тебе вопрос?

Кологривый тяжко вздыхает и громко матерится.

— Ну что вы за идиоты такие?

— Миш, пожалуйста.

Снова ругается.

— Он на Северный Кавказ уезжает сегодня. Командировка на четыре месяца, сам вызвался. Добровольцем. От Ворошилова Иваныч ушел, но стройка ведь ждать не станет…

Сжимая сумку в руке, вскрываю замок своим ключом и тут же кидаю его на тумбочку при входе. В квартире вкусно пахнет жареной колбасой, а еще так чисто, как не было даже у меня.

Замираю на пороге от эмоций, вот уже час переполняющих душу.

В коридоре сначала появляется лицо Тимура, а затем и весь он целиком.

С присущей мне тщательностью осматриваю босые ноги, тесные синие джинсы, тугой пресс и выдающиеся мышцы на груди. Сама тоже нахожусь под перекрестным обстрелом темных глаз.

Уверена, мой заплаканный вид выдает меня с головой.

Скинув тяжелые ботинки, устряпанные в снеге, и короткую дубленку, делаю три шага вперед и припадаю холодными губами к вкусно пахнущей лосьоном после бритья шее, руки сцепляю на пояснице.

Всхлипываю неуклюже.

Моя капитуляция такая явная и абсолютная, что, мне кажется, Тимур сначала старается подобрать для нее слова, а потом трудно вздыхает, а его сердце ускоряет стук.

— Миша сказал? — спрашивает он охриплым, сонным голосом, размещая ладонь на моем затылке.

Я киваю.

Слезы сами собой марают его грудь.

Уезжает. Четыре месяца. А я?